Рядом кто-то приподнялся и сказал:
- Слушай, юнга. Не лезь вперёд батьки в пекло.
Опять этот Нечепура делает ему замечания. Ну кто его просит?
Нечепура появился в роте неделю назад. Представился так: «Жора Нечепура, родом из Одессы, бывшее местожительство - эсминец «Стремительный». Увидев юнгу, он воскликнул: «Ого, у нас в роте детский сад. Слушай-ка, салажонок, а нагрудничек у тебя есть?»
Перед десантом всем выдали новую форму - бушлаты, бескозырки, тельняшки. Виктор радовался - на его рост нашлись и бушлат, и брюки. Но Нечепура всё испортил, стал посмеиваться: «Настоящий морской дьявол. Вот только ростом ты не вышел и лицом смахиваешь на девчонку. Усы бы тебе». А потом Нечепура стал убеждать командира роты, что нельзя брать юнгу в десант: «Ведь там манной каши не будет».
Командир роты осадил его, и Виктора в десант взяли.
Когда десантники спрыгивали с корабля на разбитый деревянный причал и сбегали на берег, Нечепура не спускал глаз с Виктора. Подбадривал, заставлял пригибаться при перебежках. А ведь Виктор в няньках не нуждался, он уже обстрелянный, воевал в горах Кавказа.
- Слушай, юнга, - продолжал Нечепура, - не вырывайся ты вперёд. У меня сегодня сердце щемило, когда я видел, как ты рискуешь. Да ты не сердись на меня. Мой братишка такой вот, как ты, погиб под Одессой… Хороший был парнишка! Мать у тебя есть?
- Есть.
- Вот видишь… Мать думает о тебе, ночами не спит. Должен и ты думать о ней.
- А я думаю.
Виктор уже не сердился на него. Говорил с ним Нечепура душевно, как родной. Да и если разобраться, ведь он отличный моряк. Здорово сегодня расправился с двумя фашистами.
- Нам, юнга, рисковать зря не положено. Нас Севастополь ждёт. Был там?
- Нет.
- Эх ты, салажонок. Ведь это же лучший город на всём Черноморском побережье.
Хотелось бы тебе побывать в Севастополе?
- Конечно.
- И мы будем там непременно! - с убеждением сказал Нечепура. - Да ведь ты моряком заправским станешь. Откуда родом?
- Ейский.
- Ну хорошо, братишка, пора спать.
Он заснул сразу. А Виктору не спалось. Он думал о матери. Вспомнился родной дом на тихой улице. Одним концом улица упирается в лиман, другим уходит в степь: раздолье там было ребятам…
Вспомнилась и школа на Пушкинской улице. Учение ему давалось легко. Старшие братья и сёстры даже завидовали: задачи решал за несколько минут, им, старшеклассникам, помогал. Виктор мечтал окончить мореходное училище и стать капитаном сейнера. Плавал бы не только по Азовскому морю, но и по Чёрному.
Отец Виктора, рыбак, умер за несколько лет до войны. Тяжело пришлось матери.
Четверо детей надо прокормить, а сама ведь малограмотная. Поступила мать на стройку разнорабочей. Вскоре заболела. Пришлось, не закончив учёбы, идти на работу старшим братьям, Николаю и Александру. Потом стала работать и сестра Ариадна.
В первые дни войны братья ушли на фронт. За ними и сестра. Виктор оставил школу и поступил на завод учеником токаря. Здесь, на заводе, он стал комсомольцем.
Фронт приближался к родному городу. На окраине расположился батальон морской пехоты. Виктор подружился с моряками. Он отлично знал окрестности города и сопровождал комбата, когда тот изучал местность. Его даже прозвали помощником комбата.
Мать, вероятно, о чём-то догадывалась. Но его не расспрашивала. А он ничего не говорил. Однажды ранним утром к ним пришли два матроса. «Чаленко, мы уходим»,сказал один из них. Это был его друг, главстаршина Воронин, весёлый и красивый парень. «Я с вами, ребята!»-крикнул Виктор и стал торопливо одеваться. Мать тоже поднялась. Она сразу всё поняла. Виктор тихо сказал: «Мама, прости. Ухожу с моряками. Не могу сидеть дома, когда братья и сестра на фронте. Пойми ты меня».
Мать ответила: «Всё понимаю, Витя». Он шагнул к двери. Воронин положил ему руку на плечо и повелительно сказал: «Поцелуй мать».
Что сейчас с мамой? В Ейске фашисты. А вдруг они узнали, что четверо её детей на фронте?
На душе у Виктора стало тревожно. Он вскочил, надел бескозырку и вышел из землянки. Кругом шла стрельба, взлетали ракеты. Бой не затихал и ночью.
Впереди тёмной громадой высился Колдун. Вдруг кто-то похлопал юнгу по плечу. Это был Воронин.
- Ну, как, Витёк, настроение? Горячий был денёчек.
- Как под Шапсугской.
- Да, пожалуй… Тогда мы три дня бились, срезая фашистский клин. На пятнадцать километров продвинулись, разгромили третью горнострелковую… Но здесь, Витёк, посложнее будет. Видишь: впереди немцы, позади' море. Путь один - вперёд.
Читать дальше