Андрей Усачев: Путешествие на айсберге

– Русские на сдаются! – хором ответили пингвины.

– А они что, говорят по-русски? – удивились снеговики.

– Большинство – только несколько фраз: «ёлки-палки!», «вездеход сломался!» и «русские не сдаются!». Но понимают почти всё. Тут неподалёку есть наша полярная станция.

– Вездеход сломался! – дружно подтвердили пингвины.

– Чрезвычайно любопытные птицы. И людей не боятся. И вас, как видите…

– А мы вас в школе изучали, – сказала Берёзкина. – Вы – пингвины Адели.

– Адели-адели, ёлки-палки! – закивали пингвины.

Немного в стороне Пират беседовал с седым пингвином. Заметив направляющегося к ним Морковкина, пингвин поднял крыло:

– Привет! Тебя как зовут?

– Морковкин, – растерянно сказал снеговичок.

– А меня – Петя. Я москвич. Москва – столица нашей родины.

– Петя? – Морковкин захлопал глазами.

Пират пришёл на помощь другу и объяснил, что Петя пять лет жил в Московском зоопарке, пока год назад его не вернули сюда.

– А ты был в Московском зоопарке? – спросил пингвин-москвич Петя.

– Нет, – сказал Морковкин.

– Москва – хороший город, только жаркий. Но у меня был отдельный бассейн. Трёхразовое питание и…

Пингвин не договорил, так как к ним подошёл Варежкин.

– Привет! Тебя как зовут?

– Варежкин.

– А меня зовут Петя. Я – москвич, – протянул крыло пингвин. – Москва – столица нашей родины. А ты был в Московском зоопарке?..

– Симпатичный, но зануда и хвастун, – сказал Пират, когда они отошли в сторону. – Кстати, ты Фуфика не видел?

Фуфика они нашли в компании Пряжкина, который показывал собравшимся вокруг пингвинам, как ползают по-пластунски.

Неподалёку Берёзкина и Косичкина изображали учительниц и давали птицам урок русского языка:

– Мы из Дедморозовки! Повторите: «Мы из Дедморозовки»…

А Кроссовкин и остальные снеговики пытались научить пингвинов играть в футбол. Однако игры не получалось. Все птицы одновременно бросались на мяч, и каждая норовила забрать его себе. Снеговики забили им три гола и закатили бы ещё… Но матч прервал отчаянный вопль.

Мимо пронёсся Мерзлякин, за которым гнались десятка два разгневанных пингвинов. Мерзлякин заскочил в трейлер и захлопнул за собой дверь. Пингвины остановились перед грузовиком и загалдели. Шум и крик стоял страшный. Никто ничего не мог понять.

– Он пытался украсть яйцо, – объяснил пингвин-москвич Петя.

Дед Мороз нахмурился и потребовал ответа.

– Я хотел вырастить в деревне пингвинчика! – жалобно закричал Мерзлякин. – А из грузовика я не выйду. Они больно клюются…

Крики разбудили Снегурочку:

– Ну, что тут опять без меня случилось?

Снегови́чки тут же доложили обо всём. А заодно похвастались, что научили пингвинов нескольким словам.

– Молодцы, девочки, – похвалила учительница. И даже хотела проэкзаменовать юных пингвинов. Но не успела – послышался шум двигателя, и появился вездеход.

– Это Сан Саныч, доктор, – сообщил пингвин Петя.

Вездеход подъехал почти вплотную к трейлеру. Из него выпрыгнул молодой курносый полярник.

С минуту он остолбенело смотрел на путешественников. И наконец спросил:

– Простите, вы кто?

– Дед Мороз, – сказал Дед Мороз. – Это моя внучка Снегурочка. А это наши помощники…

– Дед Мороз? – засмеялся полярник. – Не рассказывайте мне сказки. Как вы здесь оказались? Навигация два месяца назад закончилась!

– Ну, сказки так сказки, – развёл руками Дед Мороз.

– Молодой человек, – строго сказала Снегурочка, – мой дедушка никогда не врёт. И вообще так неприлично разговаривать со старшими.

Полярник смутился:

– Извините…

– Ладно, – улыбнулся Дед Мороз. – Есть те, кто верит в меня. Есть, кто не верит. А у него переходный возраст. Правда, Сан Саныч?

Сан Саныч растерянно кивнул.

Полярный врач Сан Саныч по совместительству работал экологом и приехал на берег, чтобы окольцевать молодых пингвинов. Птицы не боялись его и выстроились в очередь.

Снеговики сразу захотели ему помочь, поэтому получилось две очереди. Пользы от добровольных помощников было немного, а вот вопросов масса. И как он попал в Антарктиду? И сколько полярников живёт на станции?

И какая здесь температура?..

– Минус семьдесят бывает.

– Минус семьдесят? Сказки, – сказал кто-то.

Доктор даже немного обиделся:

– И вовсе не сказки. Рекордная температура – минус девяносто один градус. Правда, не у нас. У нас ниже семидесяти пяти не случалось.