Н. Кальма - Черная Салли

В один из переходов, сидя на плече негра, она заснула. Так они добрались до Кеннеди-Фарм.

Капитан приказал: спаси. Вот она. Спит, — Добавил в заключение Наполеон и ласково поглядел на спящую Салли. — Молодец!

Пока он говорил, Мэри Браун сновала по комнате, собирая какие-то вещи. Глубокая морщина легла у нее между бровями. Собрав вещи, она завязала их в два небольших узла и обратилась к не перестававшей плакать негритянке:

— Джен, слушай меня хорошенько: ты, Наполеон и девочка должны немедленно бежать. Если вас здесь найдут, вас ждет суд Линча. Плантаторы озлоблены против Брауна, они не пощадят его сторонников, особенно если это негр. Вот здесь я собрала кое-какие вещи для тебя и для девочки. Наполеону я постараюсь объяснить.

Джен схватила ее за руку:

— Ни за что! Нет, я не покину вас, матушка Браун!

Мэри Браун мягко оттолкнула негритянку:

— Я белая женщина, мне ничего не сделают. Мое место — рядом с капитаном, он ранен. Я пойду в Чарльстоун и постараюсь увидеть Джона и твоего мужа. Может быть, мне удастся их спасти.

Этот последний довод подействовал. — Но куда же мы пойдем? — тоскливо спросила Джен. — Кто захочет приютить беглых негров?

— Я уже об этом подумала, — отвечала жена капитана. — Вы переправитесь через Потомак и будете двигаться на север, к свободным штатам. Возле Аннаполиса у нас с Джоном есть друг, фермер Пири. Ферма его в лесу, в глухом месте. Мы с Пири, бывало, не раз переправляли в свободные штаты негров, бежавших от хозяев. Ты передашь ему от меня привет, а дальше он уже сам знает, что ему делать.

Джен слушала и старалась запомнить. Голова у нее кружилась. Она почти машинально позволила себя одеть в теплую накидку матушки Браун.

Жене капитана удалось каким-то образом объяснить глухому, что от него требуют. Наполеон принес из сеней пару весел. Мэри Браун накинула на себя шаль и взяла один из приготовленных узлов. Другой узел она дала Наполеону. Джен подхватила спящую Салли. Черный кот проснулся и смотрел прищуренными глазами на людей.

— Оставьте животное здесь. Оно вам помешает в дороге, — сказала Мэри Браун и хотела было взять кота.

Но Салли, словно почувствовав во сне, что ее хотят разлучить с Пристом, еще крепче прижала к себе кота.

— Не надо, — сказал Наполеон. — Любимец. Тащила из Ферри. Пускай…

Маленькая группа вышла из дома и спустилась в полнейшей темноте к берегу. Холодные тяжелые волны перекатывали камни на дне. Немного выше, у Ферри, на Потомаке был большой порог, почти водопад, и вода приходила сюда взбудораженная, с остатками белой пены, все еще ворча и злясь на препятствия.

— Осторожней, не наскочите на камень посреди реки, — сказала Мэри Браун.

Наполеон нашарил в камышах лодку и подтащил се к берегу. На этой лодке Оливер ездил ловить рыбу. Мэри Браун вспомнила оживленное лицо младшего сына, вспомнила, что он уже мертв, и ее начало знобить. Она помогла Джен с девочкой взобраться в лодку и крепко обняла ее на прощание:

— Я сообщу тебе, если узнаю что-нибудь о наших.

Нerp столкнул лодку в воду и сел на весла. Заскрипели уключины, и лодка быстро уплыла в темноту.

Жена капитана вышла на дорогу и направилась в сторону Чарльстоуна.

В те времена, о которых здесь, говорится, негры в Америке часто не выдерживали тяжелой жизни и убегали от своих владельцев. Бежали они обыкновенно на Север, в свободные штаты, или в Канаду. Но пробираться в свободные штаты прямой дорогой было опасно: все города и дороги кишели шпионами и ловцами, полиция и шерифы помогали помещикам ловить бежавших невольников. Поэтому негры выбирали обычно окольный, дальний путь по проселкам, по глухим тропам, через северо-западные штаты.

Чтобы помочь беглецам, аболиционисты тайно организовали «подпольную железную дорогу». В пути беглецы находили фермы, которые назывались «станциями», а их владельцы, фермеры-аболиционисты, — «кондукторами». На такой ферме негры получали приют, пищу и проводников до следующей «станции».

Фермер Пири, к которому Мэри Браун направила трех беглецов, уже много лет был «кондуктором» «подпольной железной дороги». Это был коренастый краснощекий старик, ходивший зимой и летом в одной и той же куртке на козьем меху. Пири всегда был весел и балагурил со всеми, кто заходил к нему в дом. На своем веку он переправил в свободные штаты не один десяток беглых негров.

— Если бы об этом узнали плантаторы, они вздернули бы меня на первом же дереве. Не поглядели бы, что я белый, — говорил Пири.