Н. Кальма - Черная Салли

— Кто здесь? Отзовись! — негромко сказала бабушка.

Ребята шли за ней по пятам. Стоны раздавались все явственней. Густая тень лежала у домов. Нил зажег спичку, но она обожгла ему пальцы и погасла. Беппо вытащил из кармана электрический фонарик, и при его слабом свете все увидели согнутую человеческую фигуру, прислонившуюся к колонке. Человек жалобно стонал. Бабушка заковыляла к нему.

— Что с вами, сэр? Вы больны? Боже праведный, да это Чарли! — вдруг закричала она. — Чарли, мальчик мой, как ты сюда попал?

— Кровь! — отскочила Мэри Роч. — Ай, смотрите, он весь в крови!…

Беппо перемахнул через забор, отделяющий бензиновую колонку от соседнего дома.

— Сейчас позову миссис Аткинс! — крикнул он из-за решетки.

Бабушка, Нил и Стан подхватили Чарли под руки и осторожно повели его к дому. Ноги у Чарли заплетались, по лицу ползла струйка крови и пачкала его праздничную рубашку.

Позади испуганной кучкой следовали остальные ребята. Никто не решался говорить. Навстречу уже бежала миссис Аткинс.

— Чарли, дорогой, что с тобой? — Она схватила мальчика на руки. — Кто тебя обидел?

— Полицейские… — пробормотал Чарли. — Полицейские нас… — У него захватило дыхание.

Учительница внесла его в дом и положила на постель. Бабушка быстро извлекла из своих карманов бинт, марлю, вату — все, что нужно для перевязки. Нил побежал греть воду. Миссис Аткинс снимала с Чарли чулки и башмаки. В это время раздался стук в дверь, и на пороге появилась взволнованная белокурая женщина. Она была закутана в черную шаль, на подбородке у нее виднелось большое родимое пятно. При виде Чарли женщина всплеснула руками:

— И его уложили?! Негодяи! Сражаются с ребятами! Боже мой, когда же кончатся эти ужасы?… Тони вернулся с выбитыми зубами.

— Он не сказал вам, миссис Фейн, где их так изуродовали? — спросила учительница, продолжая быстро раздевать сына.

— Нет, он только бормочет: «Полиция, полиция…», и весь трясется. Я его поскорей уложила в постель. Да что уж тут расспрашивать! Разве и без того мы не знаем, кто их избил… А прошлогодние забастовки, когда арестовывали ни в чем не повинных ребятишек!…

Миссис Фейн махнула рукой и подошла к постели.

— Дайте я вам помогу, миссис Аткинс. Перевязки — моя специальность. Когда Фейна забрали на войну, я пошла работать в Красный Крест. Через мои руки прошло по меньшей мере тысячи две раненых.

Она быстро осмотрела Чарли.

— На щеке просто большая царапина. Это пустяк, залепим пластырем. Дайте марлю. Вот так. Теперь бинт. Вот ранка на лбу меня беспокоит. Надеюсь, что жара не будет.

Миссис Фейн быстро и ловко перевязала лоб Чарли. Мальчик весь ушел в подушки. Он не шевелился и не открывал глаз.

— Ничего, отойдет, — успокоительно сказала миссис Фейн. — Ну, а теперь я бегу к своему мальчишке. Нет, не благодарите меня, миссис Аткинс, вы же знаете, как я люблю вашего Чарли…

Она пожала руку учительнице, поцеловалась с бабушкой и ушла.

Школьники молча толпились у дверей, не зная, что делать.

— Отправляйтесь по домам, дети, — устало сказала учительница. — Уже поздно, и Чарли нужен покой.

Утром учительница, как обычно, пришла в школу. Голос ее звучал ровно, и воротничок был свежевыглажен, но лицо осунулось, и ребята не слыхали от нее обычных шутливых замечаний. Да и сами ребята в этот день сидели очень тихо и почти не шалили. Все еще находились под впечатлением вчерашних событий. Тони не пришел в школу, а Нил явился только ко второму уроку: ему пришлось помогать дома бабушке. Весь этот урок ребята просидели как на иголках; они ерзали на своих скамьях и пальцами, губами, глазами сигнализировали Нилу: «Как у вас там дела?»

Нил делал вид, что не понимает этих знаков. Он сидел напыжившись, чувствуя, что на него направлены взгляды всего класса. Часть славы двух больных мальчиков как будто распространялась и на него. Нил хмурил брови, морщил лоб, вообще напускал на себя значительный и таинственный вид. Когда раздался звонок, ему даже жалко стало. Со всех сторон спешили к нему, прыгали через парты ребята:

— Алло, Нил, какие новости?

— Видел ты Тони?

— Что они рассказывают?

— Как Чарли? Здоров?

Нил очень важничал: он был центром внимания.

— Приходите к нам — сами все узнаете, — отвечал он каждому. — А Тони с утра сидит у нас. Он теперь шепелявит: ему полицейские вышибли зубы.

— Какой ужас! — воскликнула Мэри. — Если б мне вышибли зубы, я бы, наверное, умерла!