Геннадий Демчев - Мангровый цветок

Коровы спешили в стойло по другой причине – переполненное вымя создавало неудобства и даже боль, и они с нетерпением ждали, когда хозяйки заберут молоко.

Только к вечеру Миша ощутил, как он устал и как доволен прошедшим днём. Мальчик бережно скрутил свой кнут и повесил на гвоздь в сарае рядом с отцовским. Выходя из сарая, обернулся и, ещё раз оглядев свой кнут, утвердился в мысли, что хорошую вещь смастерил, достойное испытание выдержал сегодня, не подвёл!

Миша по привычке помылся до пояса на улице – приятная прохлада взбодрила – и вслед за отцом вошёл в дом. На столе их уже ждал ужин, приготовленный мамой, и крынка парного молока. Перекусив, мальчик выпил на ночь молока, смахнул с губы молочную пенку и отправился спать. Скинув с себя одежду, заснул, как только коснулся головой подушки. Он уже не слышал, как мама подошла к кровати, нежно укрыла сына одеялом и сказала:

– Умаялся за день наш любимый пастушок!

Лето выдалось жарким, не был исключением и этот день. Солнце палило нещадно, местами земля высохла, и через широкие и глубокие трещины уходила последняя влага, а на деревьях от жары стали желтеть и скручиваться листочки.

Генка с утра до вечера проводил время на пруду с друзьями. В воде было спасение, и они плавали, ныряли, играли в догонялки. Передохнув и погревшись недолго на берегу, мальчишки снова бежали в воду, разноцветные радужные брызги разлетались в разные стороны.

Ребята загорели до шоколадного цвета, а Генка – темнее всех, его даже стали называть цыганёнком, но он на это не обижался, а только улыбался, его крепкие белоснежные зубы казались ещё белее на тёмном лице.

В этот день вся ватага друзей играла в казаки-разбойники в старом заросшем колхозном саду. Солнце, как обычно, припекало, на небе не было ни облачка, но в тени старых развесистых яблонь и груш детям было не жарко.

Вдруг к полудню набежали чёрные тучи и заволокли всё небо, солнце скрылось, и потемнело, как будто наступил вечер. Запахло дождём. В небе раздались раскаты грома, всё громче и ближе, казалось, небо раскалывается у ребят над головой. Затем молния то острой стрелой вонзалась в землю, то озаряла полнеба. Упали первые редкие и крупные капли дождя. Они, ударяясь о листья деревьев, издавали громкие хлопки и разлетались на мелкие брызги. Попадая на землю, покрытую густой пылью, капли дождя оставляли вокруг себя небольшие круги, такие, как на воде, только на воде круги исчезали, а в пыли они оставались. В воздухе запахло свежестью и мокрой пылью. Затем раздался оглушающий раскат грома, всем показалось, что земля задрожала и деревья закачались. Сверкнула молния где-то совсем рядом, и хлынул ливень.

Ребята бросились врассыпную по домам. Побежал домой и Генка, но едва выбежал из сада, был уже весь мокрый.

Уставшая от зноя земля жадно впитывала воду. Ливень был такой силы, что просто стоял стеной. Вода шумными потоками устремилась в низины, превращая дороги в непроходимые болота из чернозёмной жижи. Геннадию пришлось снять сандалии, чтобы не потерять их в липкой грязи. Он бежал босиком по лужам, утопая по щиколотку в тёплой и мягкой жиже. Брызги из луж разлетались в разные стороны, а грязь из-под ног летела на спину. Радость и восторг переполняли душу мальчика, когда он бежал домой, и тёплые тугие струи дождя с силой били в лицо, грудь, спину.

Дома он скинул с себя мокрую одежду, вытерся полотенцем, надел сухую одежду и только теперь, переведя дух, почувствовал, как проголодался. Гена прошёл на кухню, где на столе, как обычно, стояла кружка парного молока, а рядом лежала краюха душистого белого хлеба. От его запаха закружилась голова! Мальчишка уселся за стол и с огромным аппетитом стал уплетать душистый свежеиспечённый каравай, корочка которого аппетитно хрустела. Хлеб он запивал вкусно пахнущим парным молоком, и, казалось, что вкусней этого хлеба и молока ничего не бывает!

Гена сидел у окна и слушал, как ливень шумит в листьях деревьев, порой на него даже попадали брызги через открытую форточку.

Пережидая непогоду, Гена сел почитать книгу, время от времени поглядывая в окно. Вдруг сверкнула молния с такой огромной силой, будто небо разрезало на половинки, и через мгновение раздался страшный раскат грома. Гена отложил книгу и заворожённо смотрел в окно на бушующую стихию.