Мариан Белицкий - Бактерия 078

- Да… - тихо ответил Фукуда.

- Теперь я кое-что понимаю, - сказал секретарь, обращаясь к своим товарищам. - По крайней мере, понимаю причину нервозности генерала Канадзавы.

- Канадзава? - воскликнул Фукуда. - Канадзава?.. Этот убийца, этот жандармский пес, которого проклинает каждый житель Харбина?.. Что вы говорите? Ничего не понимаю!

- Я тоже еще не понимаю многих вещей, товарищ Фукуда, - усмехнулся Ямада. - Надеюсь, мне поможет их попять твой дальнейший рассказ. Но сначала я хотел бы тебя спросить об одном: твои взгляды изменились, как я догадываюсь, еще во время войны, но знал ли об этом Канадзава?

- Да, - глухо сказал Фукуда. - Даже слишком хорошо знал. Когда…

- Подожди, - прервал его Ямада, - не забегай вперед. Говори по порядку обо всем, что ты видел и пережил. Я знаю, что это страшные вещи и о них говорить тяжело, но если ты уже начал рассказывать, то преодолен и эти трудности. Извини, что я прервал тебя! Я не мог понять, почему Канадзава так горячо заинтересовался твоей особой. Теперь все ясно. Я думаю, что дальнейшее изложение твоей истории разъяснит нам и причину того, почему американцы питают к тебе не меньший интерес, чем Канадзава.

Фукуда долго не мог успокоиться. Его собеседники сидели молча. Они хорошо понимали его состояние и ждали, когда он овладеет собой. Наконец Фукуда заговорил:

- В Синцзяне я зарегистрировался в штабе Квантун-ской армии, нашел начальника первого отдела и вручил ему свои документы. Он отобрал у меня старый пропуск и выдал взамен новый, который я должен был предъявить в «части». Меня отправили в Харбин. Нужно ли вам говорить, что мне все время напоминали о строжайшем соблюдении военной тайны… В японской военной миссии в Харбине мне сказали, что я должен ехать на станцию Пинфань.

Туда я прибыл поздно вечером. Военный комендант в Пинфане велел мне обождать и куда-то позвонил. Через несколько минут послышался шум мотора. В комнату вошел майор. Он тщательно проверил мои документы и только после этого представился мне. Фамилия его была Ромуси.

Автомобиль уже ждал нас. Ехали мы всего несколько минут, но за это короткое время у нас трижды проверяли документы. Я понял, что место, где мне предстоит продолжать свою службу императору, охранялось очень строго. Ромуси был неразговорчив, и это придавало нашему короткому путешествию характер таинственный и загадочный. Мой проводник сказал только, что о дальнейшей своей службе я узнаю в штабе «части». Я попытался выяснить, что это за «часть» и почему ее так усиленно охраняют. В конце концов Ромуси сказал мне, что наша «часть» является «отрядом 731» и входит в состав Квантунской армии. Ее задача - обеспечение питьевой водой войск императорской армии и профилактические мероприятия против различных эпидемий.

Этого мне было достаточно. Я уже видел себя в научной лаборатории склонившимся над микроскопом и: пробирками. Тогда я еще верил, что буду бороться с болезнями,- добавил Фукуда с иронией. - Нет смысла подробно останавливаться на этом. В общем, я был назначен в отделение майора Киоси и выполнял там лабораторную работу, главным образом по определению, различных видов возбудителей чумы, тифа и холеры. Я тогда не интересовался ни тем, откуда поступает кровь больных людей, ни тем, с какой целью проделывается вся эта работа. Единственным интересующим меня вопросом был лишь один: почему мне не разрешали входить в остальные помещения «отряда»? Я мог свободно передвигаться только на территории трех корпусов. Мои коллеги-офицеры, работавшие в других, недоступных для меня помещениях, ничего не говорили о своей работе. Это может показаться неправдоподобным, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них хоть словом обмолвился о том, что он делает, над чем работает, чем интересуется.

Время от времени кто-нибудь из старших офицеров посещал корпус, в котором работал я. Особенно интересовался моей работой один полковник. - Фукуда стиснул кулаки и сжал губы так, что они стали похожи на две узенькие бледно-розовые полоски. - Звали этого мерзавца Отомура. Он был необычайно любезен и вежлив. Я не любил этого человека, хотя и не мог его ни в чем упрекнуть. Он вызывал во мне инстинктивное чувство отвращения. Отомура носил большие очки с выпуклыми стеклами в толстой черной оправе. Глядя на его лицо, я представлял себе кобру, которая взглядом усыпляет свою жертву, чтобы затем убить ее.

Отомура очень хвалил меня за успехи в работе и обещал быстрое повышение. Оно действительно пришло очень скоро.