Василий Захарченко - Наш цвет зеленый

Дементьев замолкает. Лицо его становится задумчивым. А я мысленно представляю себе древних искателей таинственного корпя, известного во всем мире под названием «корень мандрагоры».

- Не удивляйтесь,- вдруг неожиданно говорит Дементьев,- мы, пограничники, тоже прикоснулись однажды к таинственному корню жизни. И произошло это совсем неожиданно.

Служил я тогда начальником одной из застав на Уссури. Интересные места. Да и природа такая, что ни с чем не сравнить. Тут тебе и хвойные породы, словно с севера к нам переселились. Тут и субтропики, наступавшие некогда с юга: дикий виноград, лианы, вечнозеленые породы деревьев. Все смешалось в нашей чудесной уссурийской тайге. Даже зверье и то необычное. Представьте себе на белом фоне снегов ярко-оранжевого полосатого тигра. Невольно задаешь себе вопрос: а что сказал бы Дарвин со своей теорией приспособляемости?.. Оранжево-черное на белом - более контрастных цветов не придумаешь.

- Ну, тигры - это такая же экзотика, как женьшень.

- Еще бы! Нам, пограничникам, и с ними встречаться приходилось. Помню, звонит мне но телефону с вышки наблюдатель:

«Товарищ начальник, под вышкой тигр. Что прикажете делать?

Я в ответ со смехом:

«Ну, брось в него сапогом, может быть, уйдет».

Меняется на заставе наряд. Я вижу - у наблюдателя сапог нет. Босиком стоит.

«Почему босиком?» - спрашиваю.

«Как - почему? Вы приказали в тигра сапогами бросить, я и бросил. А он эти сапоги порвал».

«Да быть не может,- говорю я бойцу,- Я ведь пошутил тогда».

«Шутки шутками, а тигры тиграми»,- мрачно отвечает боец.

Однако я о женьшене начал рассказ, а не о тиграх.

Приводят однажды ко мне на заставу задержанного. Было это в конце лета. Приведенный человек оказался нарушителем границы. По внешнему виду - человек интеллигентный. Хорошо говорит по-русски. Начали мы его допрашивать. Зачем перешел границу? Долго он не хотел отвечать, как говорится, ловчил и туманил. А потом и говорит:

«Если отпустите меня назад, скажу вам правду. Да такую правду, от которой вы в полной выгоде будете».

«Что это за правда такая?» - спрашиваю я нарушителя. «Может быть, вы за легенду сочтете, по жил здесь, на Дальнем Востоке, некий капитан Янковский. Служил он здесь еще в царское время. Но главным его увлечением был женьшень. И не для продажи интересовался он замечательным корнем. Делал он с ним разные опыты. Ну, а как Советская власть при-шла, он, конечно, за границу ушел. Поселился в Харбине, и, казалось, «сей истории здесь конец… Отпустите меня? - вдруг вставляет нарушитель.- Такое расскажу… Это не конец истории, а лишь начало ее».

И все-таки рассказал он нам историю капитана Янковского,- продолжает Дементьев,- А заключалась она вот в чем.

В глубинах уссурийской тайги посадил Янковский большую плантацию женьшеня. Долго собирал семена. Да и работали на него многие искатели женьшеня. Говорят, тысяч пять корней, не меньше, посадил. Хотел тайгу заветного корня жизни познать. Только никто не знает, где эта дикая плантация находится. Янковский умер. Перед смертью своей открыл он эту тайну кому-то из своих родственников. Пусть ищут. За пятьдесят лет, как он сбежал за границу, дикая плантация должна была разрастись. Полвека - лучший возраст женьшеня. Вы можете представить себе ценность этой плантации. Ценность корней, полученных с нее. Но перебежчик, посланный родственниками покойного капитана, перейдя границу, так и не сумел найти дикую плантацию, посаженную пятьдесят лет назад. Мы отправили перебежчика по назначению. Какова его судьба, я не знаю. Но с тех пор не дает мне покоя эта легенда о бесценной плантации мандрагоры.

- Ну, а как вы думаете, Николай Филиппович,- перебиваю я подполковника,- существует плантация или это вымысел? Может быть, нарушитель хотел все карты спутать?

- Право, не знаю. Мы ведь тоже искали в тайге, где эта плантация заложена. Я сам несколько раз в свободное время в тайгу ходил. В самых глухих местах уссурийской тайги побывал. Ничего не нашел. Да разве найдешь… Полвека прошло с того времени. Новые дороги проложили через тайгу. Новые поселки выросли. Да и делянка Янковского за полвека могла лесом да кустарником зарасти - где уж тут женьшень искать.

- Но ведь пять тысяч корней - это колоссальная ценность,- говорю я подполковнику.- Ради этого можно было и экспедицию создать.

- Конечно, следовало бы. Только я думаю по другому пути пойти. Открылся сейчас в Приморье Дальневосточный научный центр Академии наук. Есть в этом центре специальный Институт биологических активных веществ. Он-то и занимается лекарственными травами: женьшенем, лимонником и другими… Пусть они, молодые энтузиасты института, заинтересуются этой историей. Пусть поищут плантацию капитана Янковского. Ведь не может же затеряться на нашей земле такое сокровище.