Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт - Маленькая принцесса

– По-моему, они в высшей степени смешные, – резко ответила мисс Минчин, – но в воскресенье, когда воспитанницы отправятся в церковь, а она пойдёт впереди всех, её роскошные костюмы будут как раз кстати. Ей столько накупили всего, как будто она принцесса.

В это время наверху Сара и Эмили сидели в запертой комнате и смотрели на то место, где, завернув за угол, пропал из виду кэб. А капитан Кру всё оглядывался и махал платком и посылал воздушные поцелуи, как будто был не в силах остановиться.

Когда Сара на следующее утро вошла в класс, все глаза с любопытством устремились на неё.

К этому времени все воспитанницы – начиная с Лавинии Герберт, которая считала себя почти взрослой, так как ей было уже около тринадцати лет, и кончая четырёхлетней Лотти Лег – успели узнать о ней многое. Они узнали, что она очень богата и будет занимать особое, привилегированное положение в школе. Некоторые воспитанницы видели мельком её горничную, француженку Мариетту, приехавшую накануне вечером. Лавинии удалось пройти мимо комнаты Сары в ту минуту, когда дверь была отворена, и она увидала Мариетту, разбиравшую корзину, только что присланную из магазина.

– В корзине лежали до самого верха юбки с гофрированными кружевными оборочками, много, много оборочек, – рассказывала Лавиния своей подруге Джесси, низко нагнувшись над учебником географии. – Я видела, как французская горничная встряхивала их. Мисс Минчин говорила мисс Амелии, что платья новенькой слишком роскошны и смешны для ребёнка. Моя мама находит, что детей нужно одевать как можно проще. А знаешь, на новенькой и теперь такая же юбка. Я видела её, когда она садилась.

– И на ней шёлковые чулки! – шепнула Джесси, тоже нагнувшись над учебником. – А какие у неё маленькие ножки! Никогда не видывала я таких.

– Пустяки! – презрительно фыркнула Лавиния. – Это просто от туфель. Моя мама говорит, что даже большие ноги кажутся маленькими, если башмаки куплены в хорошем магазине. И, по-моему, эта новенькая совсем некрасива. Какого странного цвета у неё глаза!

– Да, она непохожа на других хорошеньких девочек, – сказала Джесси, украдкой взглянув на Сару, – но когда посмотришь на неё, то хочется взглянуть ещё раз. У неё необыкновенно длинные ресницы, но глаза почти совсем зелёные.

Сара спокойно сидела на своём месте и ждала, чтобы ей сказали, что нужно делать. Её посадили около самой кафедры мисс Минчин. Сару нисколько не смущали любопытные взгляды воспитанниц; она с таким же любопытством смотрела на них. Она спрашивала себя, о чём они думают, любят ли они мисс Минчин, нравится ли им учиться и есть ли хоть у одной из них такой папа, как у неё. Утром она долго говорила о нём с Эмили.

– Теперь он плывёт по морю, Эмили, – говорила она. – Мы должны быть большими друзьями и поверять друг другу всё. Посмотри на меня, Эмили. У тебя очень хорошенькие глазки, но мне бы хотелось, чтобы ты умела говорить.

У Сары было очень сильное воображение, и ей постоянно приходили в голову разные странные мысли и фантазии. Так, например, она думала, что для неё будет большим утешением, если она представит себе, будто Эмили живая и на самом деле слышит и понимает всё.

Когда Мариетта одела Сару в тёмно-синее форменное платье и завязала ей волосы тёмно-синей лентой, девочка подошла к Эмили, которая сидела на своём собственном стуле, и положила около неё книгу.

– Ты можешь почитать, пока я буду внизу, – сказала она и, увидев, что Мариетта с удивлением глядит на неё, прибавила, повернув к ней своё серьёзное личико: – Я думаю, куклы могут делать многое, но стараются, чтобы мы не знали этого. Может быть, Эмили в самом деле умеет ходить, говорить и читать, но делает это только тогда, когда в комнате никого нет. Она скрывает это. Ведь если бы люди узнали, что куклы могут делать всё, они, наверное, заставили бы их работать. И потому куклы, может быть, сговорились не открывать никому своего секрета. Если вы останетесь в комнате, Эмили будет сидеть на своём стуле и не тронется с места; но если вы уйдёте, она, может быть, начнёт читать или пойдёт и станет смотреть в окно. А как только она услышит, что кто-нибудь из нас идёт сюда, она побежит назад, сядет на стул и сделает такой вид, как будто всё время сидела здесь.

«Comme elle est drоle [2] Какая она забавная (фр.) . », – подумала француженка и, пойдя вниз, рассказала главной горничной о фантазии Сары. Но Мариетта уже начинала любить эту странную маленькую девочку с таким умненьким личиком и такую благовоспитанную.