Андрей Симонов - Удивительные и необыкновенные приключения Лады и маленькой феи добра и справедливости

Как ни заманчиво было бы представить Гавроша мальчиком без единого недостатка, но, к сожалению, я не могу этого сделать. И если зависть, справедливо, считается недостатком, то, к великому моему сожалению, приходится признать, что иногда Гаврош испытывал это чувство в достаточно сильной степени. Ведь любой мальчишка 7-го класса будет испытывать хотя бы слабую зависть к однокласснику, у которого шикарный, дорогущий велосипед вместо старого, ломанного велика, или шикарная яхта, вместо утлой, старой лодки. Гаврош мечтал, чтобы ему купили породистую овчарку. Он любил и уважал собак. Но родители Гавроша оттягивали покупку. Ибо много других финансовых дыр было в их скудном семейном бюджете. А тут Митёк младший хвастался, что отец обещал подарить ему щенка, самых чистых кровей, от родителей, финалистов самых престижных собачьих выставок. И подарок этот Митёк старший обещал сделать Митьку младшему после весенних контрольных, если он перейдёт в 8-й класс. И вот, когда он поднимался к Ладе в её квартиру, то, проходя мимо квартиры № 90, где жил Митёк младший, он услышал высокий, заливистый собачий лай. «Купили всё-таки щенка», – подумал Гаврош. И Гаврошу так захотелось, чтобы и у него сегодня в квартире был слышен волнующий, невообразимо прекрасный собачий лай. Тут он очнулся от своей мечты. Ибо услыхал, в квартире 90, после лая, – испуганные восклицания Митька старшего. «Наверное, щенок укусил его сына, Митька младшего», – подумал Гаврош. Но никакой собаки Митёк старший Митьку младшему не покупал и не дарил. Ещё не успел. А потом и подавно не подарил: после невероятных событий этого ужасного вечера и Митёк младший, и Митёк старший надолго потеряли интерес к этим древнейшим и вернейшим друзьям человека. Но ведь Гаврош совершенно отчётливо слышал лай, доносившийся из квартиры № 90. Неужели Гаврош ослышался в тот вечер? Нет, Гаврош не ослышался. А собаки в 90-й квартире ни в этот вечер, ни много месяцев спустя, всё-таки не было. В эту квартиру, если хотите знать, даже лапа собаки с тех пор не ступала. Словом, завидовать Митьку младшему было нечего. Так как лаял сам Митёк младший.

А началось это как раз в ту самую минуту, когда он умывался перед тем, как приступить к ужину. Ему не терпелось поскорее и, всячески приукрасив, рассказать Митьку старшему, как на днях осрамился Гаврош, играя в футбольном матче с командой класса «Б». Что Гаврош не имеет бить по мячу, а уж забить гол он совсем не способен. И Гаврошу, как ходят сплетни, помогли какие-то неведомые силы. А сам он мазила, и в ворота никогда не попадает. Трёхлетний ребёнок скорее забьёт гол, чем Гаврош. И только Митёк-младший захотел наврать отцу, как на днях на футбольном поле осрамился Гаврош, как тут же и залаял. То есть не всё время подряд лаял. Кое-какие слова у него получались, как у всех людей. Но зато вместо многих, очень многих других у него изо рта, к великому его удивлению и ужасу, вылетал самый, что ни на есть настоящий, собачий лай. Митёк младший хотел сказать, что в футбольном матче с командой класса «Б» Гаврош никак не мог поймать мяч ногами. И всё время спотыкался и падал, запутавшись ногами от странного мяча.

Получилось же у Митькамладшего вместо этого следующее: «А Гаврош ногами… гав-гав-гав. А потом Гаврош по мячу гав-гав-гав». Митёк младший от неожиданности оторопел. Он замолк, передохнул и попытался повторить свою клевету ещё раз. Но и на этот раз, вместо вранья, из его уст вырвался собачий лай. «Ой, папа!» – испугался Митёк младший.

«Что с тобой, Митёк?» – всполошился отец. На тебе лица нет!». – «Понимаешь, я хотел сказать, что Гаврош. Гав-гав-гав. Ой, что же это такое!». С перепугу Митёк младший и в самом деле здорово изменился в лице. «Перестань лаять, Митёк – ты же не собака». – «Я же не нарочно, – захныкал Митёк, – я же только хотел сказать…» И снова вместо членораздельной речи он смог выдавить из себя только раздражённый лай. «Не лай, Митёк, – взмолился Митёк старший, ничего не понимающий, – не лай, ты же не собака!». Но тут Митёк не нашёл ничего умнее, как рассердиться на своего отца. А когда он сердился на кого-нибудь, то он обычно не стеснялся в грубых выражениях. И теперь залился таким неистовым визгливым лаем, что с балкона соседней квартиры закричали: «Скажите вашему Митьку, чтобы он не смел мучить собаку! Безобразие! Избаловали мальчишку до полного бесстыдства!». Митёк старший бросился закрывать окна. Потом Митёк старший попытался пощупать лоб сына, чем вызвал новый приступ озлобленного лая. Тогда Митёк старший уложил вконец перепугавшегося Митька младшего в постель, неизвестно зачем укутал его в два ватных одеяла, хотя на дворе стояла жаркая погода, и стал вызывать платную неотложную помощь от страховой компании, которая обслуживала его и его семью. Вскоре прибыл врач, молодой, неопытный. Врач попросил Митька старшего объяснить, какой болезнью страдает его сын. И Митёк старший рассказал всё начистоту. Доктор пожал плечами, переспросил его снова, и снова пожал плечами. И подумал, что если всё это соответствует действительности, то следовало бы вызвать не врача-терапевта, а психиатра. Но так как вызов был платный, то он должен был обследовать пациента по полной программе. «Покажи язык, – сказал он Митьку младшему. Митёк младший высунул язык. – Язык вполне нормальный. Теперь мы, тебя, мальчик, выслушаем. Так как сердце превосходное. Хрипов в лёгких нет. Желудок как?» – «Желудок нормальный», – отвечал Митёк старший. – «И давно он у Вас э…э…э… гавкает?» – «Уже третий час. Просто и не знаю, что мне делать». – «Прежде всего, успокоиться. Пока что я не вижу ничего страшного. На прошлой моей работе наш главный врач, знаете, как рявкал на подчинённых! И ничего. Остался жив. И даже пошёл на повышение. А ты, мальчик, расскажи, как это у тебя началось!» – «А просто так, от ничего, – жалобным голосом начал Митёк. – Я рассказывал папе, как Гаврош… гав…гав…гав». «Вот видите, доктор, опять начинается» – сказал Митёк старший. – «Это прямо какой-то ужас. Выпишите ему, доктор, самые дорогие таблетки. А может, ему прочистить желудок?». Митёк старший от своей секретарши уверовал во всякие чистки организма. И что панацея ото всех болезней – это очищение организма.