— На чердак! — командует Маргелян, обращаясь к солдатам, сидящим за столом. — Скорей!
Солдаты бросают ложки и, схватив автоматы, устремляются за танкистами. Мальчишки бесстрашно показывают путь на чердак.
И вот чердак старинного дома. Низкие, угрюмые своды…
Белеет на веревке белье. Старые ящики, бочка…
Возле окна судорожно и озлобленно припали к пулемету три фашиста. Они не успели удрать и теперь оказались в ловушке.
Происходит молниеносная схватка. Маргелян успевает очередью из автомата уложить одного из врагов. Двое советских солдат падают, раненные выстрелами фашистов. Степан Никитин, зайдя со стороны, бросается в рукопашную схватку с одним из пулеметчиков. Но раненое плечо мешает ему осилить врага, и, когда Маргелян приходит ему на помощь, Никитин уже недвижим.
Маргелян склоняется над телом убитого товарища.
А на улице люди все еще с опаской прислушиваются к тому, что происходит на чердаке дома. Чердак молчит. Люди смелеют, выходят из подъездов, окружают советский танк.
И снова рассекает морские волны белый корабль, похожий на сказочно гигантский плавучий кусок льда.
Рослый матрос, тот самый, что внимательней всех слушал задумчивую Костину песню о далекой Праге, вбегает, а точней сказать, стремительно врывается в кубрик. Вид у него возбужденный, взволнованный. Он держит в руках номер одесской газеты, в которой помещен заветный снимок… Подбежав к Костиной тумбочке, матрос хватает фотографию, что уютно примостилась там, на белой салфетке… Матрос переводит глаза с одной фотографии на другую: ясно, сомнений не может быть — это одна и та же (да, да, одна и та же!) фотография.
Матрос мчится по палубе. Но теперь у него в руках уже два снимка…
С разбегу он опрокидывает ведра, которыми окружил себя Костя: сегодня его черед драить палубу. Матрос трясет растерявшегося друга за плечи:
— Смотри, они же — одинаковые… Совсем одинаковые!
И вот уже вы в каюте капитана. Мачкова и сам капитан молча смотрят на Костю, ждут от него подробного рассказа. А он прижимает к груди карточку, с которой никогда не разлучался в своих морских походах, дальних путешествиях:
— Меня… меня нашли в развалинах дома. Мама моя, на руках у которой я спал… Ну, в общем, я о себе ничего не помню… Мне сказали, что мама убита… что мама погибла в ту ночь… У нее нашли вот эту фотографию. Кто-то… уж не помню кто, назвал меня Костей. Об отце я ничего не знаю…
— Но мы знаем… Мы знаем, как звали вашего отца, — тихо и взволнованно говорит Мачкова. — Степан Андреевич Никитин…
Ну, а юные чехи в это время вновь забрались в спасательную шлюпку, чтобы обсудить итоги своих поисков и приключений.
— Я так хотела выполнить поручение Вашека… — говорит Алена. — Я так хотела! Но я не смогла.
Костя и Мачкова разыскивают ребят.
— Я знаю! Уж я-то, поверьте, знаю, где они?.. — говорит Костя. И направляется к спасательной шлюпке.
Издали заметив его, ребята выскакивают на палубу и со всех ног удирают: уж на этот раз Костя их не помилует!
Но вдруг… Вдруг голос радио останавливает ребят:
— Алена, Петр и Лацо! Вас просят немедленно пройти в каюту капитана. Там будет ждать вас сын танкиста Никитина!
— Сын?.. — изумленно шепчет Алена. — Почему — сын? Мы ведь искали дочку…
— Да, я был немного похож на девчонку в детстве, — улыбаясь, уже в капитанской каюте объясняет Костя. — Пухлый такой был. И потом локоны… Ну, а сейчас похож я на девочку?
Он медленно поднимается во весь свой огромный моряцкий рост.
Снова причал Одесского порта. Ясное летнее утро. Здесь собралось много людей, встречающих теплоход. Но не меньше людей столпилось и на палубе судна. И те, что в порту, и те, что на теплоходе, приветственно машут друг другу руками, платками, шляпами…
Судно медленно приближается к причалу.
Матрос Костя ловко забрасывает чалку, и ее подхватывает на причале другой, такой же ловкий и молодой матрос.
Среди встречающих мы видим сотрудников редакции газеты и наших неутомимых одесских следопытов. Здесь и Марина, и решительный Вовка, и любознательный Сашка с хохолком на макушке, и серьезная, задумчивая Соня в очках, и Борька, и даже Катя со своим маленьким Женькой… Братишка упорно тянет Катю за рукав.
Читать дальше