Павел Ковалев - Андрейка

— Вы где так долго шатались?

— На Советскую ходили, — ответил Юра.

Андрейка с укором взглянул на друга: зачем обманывать? На Советскую улицу только собирались, но не дошли.

Юра понял взгляд товарища и быстренько направился в столовую. Ему опять стало стыдно. Сколько раз давал себе слово говорить только правду. И опять не кто иной, как Андрейка, поймал его на дешевом обмане.

«Придется опять просить прощения»,— подумал Юра и вспомнил о последнем письме уральцев. Захотелось написать ответ на него, позвать Андрейку на помощь.

После позднего обеда мальчики принялись за работу. Мартын и Варвара Максимовна даже Нину не пустили в их комнату, думая, что они готовят уроки.

«Дорогие друзья, Вова, Витя, Толя и весь ваш класс,— писал Юра. — Я пишу вам уже из Минска, и не один, а с товарищем.— Мальчик остановился, зачеркнул последнее слово и старательно вывел: — Со своим братом Андрейкой. Ты, Вова, знаешь о нем, я не раз давал тебе читать письма отца. Это тот самый, который был с моим папой в партизанах».

Юра поставил точку и улыбнулся Андрейке:

— Правильно написал?

— Ошибок, кажется, нет, — ответил Андрейка и, чуть подумав, добавил: — Надо им написать о Минске.

— Диктуй, а я буду писать.

— А с чего начнем?

— Начнем так... Ну, хотя бы... просто: «Минск будет красивым городом». Нет, не так...

Юра задумался.

— «Я пишу вам уже из Минска»,— прочитал Андрейка в письме.

— Ага,— подхватил Юра и продолжал: — «Живем мы в Минске вместе, в квартире из трех комнат на третьем этаже. Дом наш находится недалеко от центральной улицы города».

— Правильно! Пиши! — одобрил Андрейка и начал диктовать дальше: — «Это самая разрушенная часть Минска. Было время, когда город лежал в руинах, ни одной улицы в центре не сохранилось. А сейчас строится новый, совсем новый город. Если б вы только видели...»

— Подожди! Давай пригласим их в гости, — предложил Юра.

Андрейка промолчал. Ему опять стало больно. И оттого, что не может он никого приглашать к себе в чужой дом, и потому, что об отце, как и раньше, ничего не известно. Мелькнула мысль: «А что, если опять война?» Но минуту спустя на строгом лице паренька появился лучик улыбки. «Мы не те малыши, какими были,— подумал Андрейка,— и не один я, совсем не один».

— Давай пригласим,— сказал он твердо.— Пиши: «Чтобы вам, друзья, посмотреть на наш город, приезжайте к нам. Мы будем очень рады и встретим вас, как своих братьев, всей школой...»

Мальчики написали еще и о том, как они учатся, и о последнем пионерском сборе, посвященном дружбе народов, и о домашних своих новостях.

Было в письме две строчки и о Нине. Друзья сообщили уральцам, что их сестричка учится на «отлично» и трудновато дается ей только иностранный язык.

Нина уже дважды открывала дверь в комнату. Но, видя, что мальчики сидят и пишут, она уходила, не желая им мешать.

— Ты бы за книгу села,— сказала ей мать.

Но девочку непреодолимо тянуло в комнату к ребятам.

Мальчики закончили письмо и оба подписали его. Андрейка не обиделся, что его имя стояло вторым. Он был доволен, что помог Юре обо всем написать далеким друзьям, и, немного подумав, предложил:

— В следующий раз всем классом прочитаем их ответ и вместе, всем классом, ответим.

— Правильно! — горячо одобрил Юрка.— Вот это идея!

Они запечатали письмо в конверт и решили утром вместе отнести его на почту.

То, чего так ожидал, к чему так готовился Андрейка, произошло очень просто.

Да, он встретился с отцом!

Как это произошло?

Был теплый весенний день накануне праздника Первомая. Липы на городских улицах оделись в кудрявый зеленый убор. Разноцветные флаги на стадионе, видневшемся из окон квартиры Мартына, трепетали на легком ветерке. Нельзя было не восхищаться зеленым ковром, который расстелила на футбольном поле заботливая хозяйка природы — весна.

Василь Голенчик шел на работу, ощущая странное возбуждение. Он не замечал ни людей, ни весны, сияющей вокруг. Мысли были невеселые. Кроме того, было обидно, что люди из министерства разъехались по районам, а его самого дела удерживают в городе.

Как только Василь вошел к себе в кабинет, ему сказали, что просили позвонить в горком партии. На столе ожидала стопка бумаг — дневная почта,— и он начал просматривать ее. Думал, надеялся, что желанная весточка о сыне придет обязательно с письмом.

На читку ушло больше часа. Потом Василя вызвал заместитель министра, и разговор с ним занял еще минут сорок. Лишь после этого, вернувшись в кабинет, Голенчик увидел возле чернильного прибора записку с номером телефона и фамилией Краснов.