Павел Ковалев - Андрейка

— Птиц вы, наверно, хорошо знаете, дяденька...— Андрейка запнулся. Ему хотелось назвать «охотника» по имени, но он же не знал, как его зовут.

— Да, полагается дядьке Роману знать птиц по их полету,— загадочно проворчал бородач.

— А влет, дядька Роман, вы их часто бьете? — снова спросил Андрейка и смело посмотрел в глаза «охотнику».

Тот отвернулся, не выдержав наивного, казалось, взгляда Андрейки.

В это время они подходили к густым кустам, за которыми начиналось поле. Андрейка видел, что идут они как раз в противоположную сторону.

Улучив минуту, когда бородач посмотрел в сторону, мальчик метнулся в кусты и, пригибаясь к земле, изо всех сил бросился наутек. Роман обернулся — а мальчика уж и след простыл. Роман постоял, ворча ругательства, да и поплелся своей дорогой.

«Что с Андрейкой? Успеет ли он добежать?»

Эти мысли все время волновали Зинаиду Антоновну. Шагая по дороге, она, как это часто бывает в минуты опасности, успела до мельчайших подробностей продумать всю свою жизнь, все свои поступки. И все же ее не так волновала своя собственная судьба в этой операции, как ближайшее будущее шагающих за нею одиннадцати гитлеровцев. Зинаиде Антоновне казалось, что, уничтожив этих одиннадцать фрицев, она тем самым как бы уничтожит и всю коричневую саранчу, которая топчет родную советскую землю и глумится над всем живым.

Действовала она теперь обдуманно и расчетливо. Прошло время страшных душевных мук, безмерной боли о родных, о сотнях невинных женщин и детей, разбросанных по тяжким дорогам войны. Сердце, успевшее закалиться в борьбе, билось спокойно, и Зинаида Антоновна твердым шагом шла навстречу своему будущему, ведя сквозь кусты и через болото группу гитлеровцев к месту расположения партизанского отряда.

Сделав полукруг по опушке леса и жестами показывая высокому фашисту, что иначе пройти нельзя, Зинаида Антоновна всячески оттягивала минуту приближения к гати. Она глубоко прятала свою тревогу за исход предстоящей встречи с партизанами, и ей удавалось внешне сохранять спокойствие на глазах у фашистов. Высокий гитлеровец начал все чаще переговариваться со своими, время от времени как-то загадочно кивая головой в сторону Зинаиды Антоновны.

Наконец остановились, и гитлеровец приказал женщине присесть, нужно, мол, отдохнуть. Зинаида Антоновна подчинилась, и фашист заговорил:

— Мы расстреляйт вас, если не будет скоро на место...

— Зачем пугать? Надо двигаться, тогда успеем,— Зинаида Антоновна поднялась, всем своим видом показывая, как ей хочется помочь немцам добраться до Кургана.— Мне ведь самой надо к ночи в деревню вернуться.

Высокий гитлеровец, немного понимавший русский язык и потому ставший как бы переводчиком, кивнул головой в знак согласия, однако полный ненависти и подозрения взгляд, который он бросил на проводницу, не сулил ей ничего доброго.

Тронулись дальше. След в след за Зинаидой Антоновной шагали двое приземистых гитлеровцев. Они явно нервничали, как видно предчувствуя опасность, особенно после того, как их старший — этот длинный аист — стал держаться немного в стороне от проводницы, поручив им двоим неусыпное наблюдение за нею.

Изменилось настроение и у Зинаиды Антоновны, и не только потому, что в спину ей все время глядели черные, холодные зрачки автоматов, — приближалось место, где протекала река.

Зинаида Антоновна взяла немного левее, чтобы потом, добравшись до берега реки, пройти по нему еще несколько десятков метров и этим создать впечатление, будто сама она не очень хорошо знает дорогу, а потому и не смогла сразу выйти к реке. Была для этого и еще одна, не менее важная причина: надо было показаться партизанам дядьки Мартына именно с этой стороны. Ведь если с Андрейкой что-нибудь случилось и он не смог доставить письмо, партизаны с того берега все равно заметят и ее, и фашистов, а значит, успеют принять решение — подготовиться к встрече.

Метров за триста от реки под ногами стала хлюпать вода: начиналось болото. Пришлось Зинаиде Антоновне сворачивать с прямого пути, вести гитлеровцев в обход. А тем временем уже начинало смеркаться. До реки оставалось совсем немного. И как ни замедляла проводница шаги, она поняла, что все равно они слишком скоро подойдут к тому месту, где должно свершиться задуманное ею.

«А что, если Андрейка не успел предупредить наших или с ним что-либо случилось? Или вдруг партизан не окажется возле кладок, что тогда делать?»