Тамара Крюкова - Школьные рассказы

– Вот именно, – поддержала подругу Ленка. – Неужели нельзя хоть немного помолчать? Не интересно, так не надо было приходить.

Гнев девчонок охладил шутников. Мальчишки притихли. Синицына была права. Уж если собрались, надо дать Майке покуролесить, а потом с чувством выполненного долга идти пить чай со сладостями.

Сосредоточившись, Майка снова обратилась к духу с просьбой снизойти. Судя по всему Александра Сергеевича не слишком вдохновляло общение с лоботрясами из шестого «Б».

Несдержанный Петухов уже хотел было предложить всем переместиться на кухню, как вдруг блюдце дрогнуло, плавно заскользило по ватману и остановилось. Стрелка указывала на слово «Да».

Майка победоносно посмотрела на одноклассников.

– Ты согласен отвечать на наши вопросы? – торжественно спросила она.

Блюдце сделало небольшой кружок и снова вернулось на прежнее место.

– Ни фига себе! – воскликнул Петухов.

Майка метнула на него сердитый взгляд и шёпотом предложила:

– Задавайте вопросы.

Ленку интересовало, как к ней относится Завьялов из десятого «А», но она ещё не сошла с ума, чтобы спрашивать об этом при мальчишках, поэтому скромно поинтересовалась:

– Что у меня будет в четверти по русскому?

Стрелка остановилась на цифре «5».

– Ура! – обрадовалась Синицына.

– А как вы относитесь к непечатной лексике? – спросил Женька, пытаясь направить разговор в интересующее его русло.

Блюдце понеслось по бумаге, каждый раз ненадолго останавливаясь. Буквы сложились в слова: «Стыдно при дамах».

Дамы с превосходством воззрились на Женьку.

– Получил? – злорадно прищурилась Майка.

– С воспитанием у Москвичёва всегда были проблемы, – съязвила Ленка.

Но больше всех ликовал Петухов:

– Что, Москвич, лихо тебя Пушкин уел!

Женька хотел ответить колкостью, но его опередил Лёха:

– По-моему, блюдце кто-то двигает.

– Ничего подобного! – воскликнула Майка, уязвлённая подозрением. – Кто его может двигать?

– Да кто угодно, – пожал плечами Потапов.

– Кроме твоего закадычного дружка больше некому, – сказала Синицына и выразительно посмотрела на Женьку.

– Да я вообще ничего не делаю! Или, по-вашему, я сам себе ответил? – возмутился Женька.

Несправедливое обвинение ранило куда больше, чем если бы оно было заслуженным. И самое обидное, что он сидел как приличный человек и даже готов был поверить, что блюдце скользит само по себе. Но теперь он понял, в чём суть фокуса, и решил, что имеет полное моральное право взять роль медиума в свои руки.

Прерванный сеанс возобновили. Пришёл черёд Петухова задать вопрос.

– Наша сборная по футболу выйдет в полуфинал? – спросил он.

Блюдце понеслось по листу.

– Пэ… е… тэ… у… – по буквам читал Петухов и вдруг оживился: – Петухов! Прикиньте, откуда он меня знает?

Между тем блюдечко продолжало скольжение. Конец фразы рифмовался с началом: «Петухов – осёл ослов».

Женька расплылся в улыбке:

– Петух, теперь можешь хвалиться, что Пушкин про тебя стихи написал. Зацени величие момента.

Его шутку никто не поддержал. Ни у кого не возникло сомнения по поводу авторства вышеозначенного литературного опуса. Все с осуждением уставились на Москвичёва.

– А при чём тут я? – возмутился было Женька, но счёл благоразумным пойти на попятный: – Ладно. Понял.

Новое послание с того света гласило: «Москвичёв – ацтойный лашара».

Видимо, общение с современными шестиклассниками не прошло для поэта даром, потому что он вдруг стал отвечать с чудовищными орфографическими ошибками.

Дальше сеанс проходил в гробовом молчании. Сначала мятежный дух попеременно обзывал то Петухова, то Москвичёва, а потом с блюдцем и вовсе стало твориться нечто невообразимое. Оно шарахалось от буквы к букве безо всякого смысла. Майка была на грани истерики.

– Прекратите сейчас же! – крикнула она.

Непримиримые враги изменили тактику. Не имея возможности обмениваться посланиями через духов, они принялись награждать друг друга пинками и тычками под столом. Назревала потасовка.

– Мальчики, перестаньте! – пыталась утихомирить их Ленка, но противоборствующие стороны были глухи к гласу разума.

В рукопашном бою Петухов одолел бы Москвичёва одной левой, но стоящий между ними стол лишал его этого преимущества. Наконец Петухов не выдержал, взревел и через стол бросился на обидчика.