Тамара Крюкова - Школьные рассказы

Едва произнеся эти слова, Майка тотчас поняла, что погорячилась. Пустить в приличный дом Петухова – это ещё куда ни шло. Пусть про этикет он слыхом не слыхивал, но от него хоть каверз ждать не приходится. А вот Москвичёва можно позвать в гости только в страшном сне.

– Нужны четверо, – сказала Майка, сделав ударение на количестве гостей, но не успела пригласить поимённо, как Женька решил по-своему:

– Петух, ты в ауте.

– Почему я?

– А кто позавчера по литературе «двойку» получил? – напомнил Женька. – Так что теперь ты недостоин беседовать с классиком. Может, твоё присутствие его оскорбит.

– У Потапова тоже по сочинению «двойка». Значит, и ему нельзя, – резонно заметил Петухов.

– Нет, без Лёши мы вызывать духов не будем, – твёрдо заявила Майка.

Потапов единственный из мальчишек, кто был ей симпатичен.

– Я что-то не въезжаю, в чём проблема? – усмехнулся Женька. – Сказано, не меньше четырёх, значит, больше можно. А нас пятеро.

Майка сделала последнюю попытку отменить спиритический сеанс.

– Ой, совсем забыла. Нужен лист ватмана и свечи. Так что ничего не получится.

– Не вопрос. Ватман за мной, – вызвался добровольцем Женька.

Он не мог допустить, чтобы сорвалось такое многообещающее мероприятие.

– А я захвачу свечи. У нас с Нового года остались, – пообещал Лёха.

Женька обернулся к Петухову:

– Петух, всё-таки ты в ауте. Или думаешь на халяву к литературе приобщиться?

Петухов наморщил лоб в попытке придумать, какую лепту может внести в общее дело, и просиял:

– Я зефир принесу. В шоколаде.

– А я вафельный торт, – подхватила Синицына.

Мероприятие приобретало масштабность. Будучи сладкоежкой, Майка подумала, что иногда от Москвичёва тоже есть прок.

Встречу назначили на пять. Время было удобным со всех сторон. Во-первых, зимой темнеет рано и в пять на дворе уже почти ночь. А во-вторых, до семи квартира оставалась в полном распоряжении медиумов: родители были на работе, а младший братишка в детском саду.

На спиритический сеанс все явились без опозданий, как на дискотеку. У Женьки под мышкой торчал рулон бумаги, Лёха, как и обещал, принёс три свечи, Ленка – торт, а Петухов явился как на праздник: в новом свитере и с коробкой зефира.

Под командованием Майки ребята занялись приготовлениями. Рисовать поле досталось Синицыной – как обладательнице самого красивого почерка. На листе ватмана Ленка старательно вывела по кругу алфавит: от А до Я. Осталось дописать внизу два коротких слова «Да» и «Нет», а наверху – цифры от ноля до десяти.

Майка достала фарфоровое блюдце и на донышке чёрным фломастером нарисовала стрелку.

Петухов с Москвичёвым расставили стулья, а Лёха зажёг свечи.

В комнате установилась такая таинственная атмосфера, что даже мальчишки, которые скептически относились к гаданию, готовы были поверить в существование потусторонних сил.

Пока Ленка заканчивала писанину, Майка делилась рассказами, которые слышала от двоюродной сестры.

– …А один раз он явился жуть какой сердитый и начал ругаться.

– Натурально? Вот это да! – в голосе Женьки послышался неподдельный интерес.

Ему всё больше нравилась идея вызова духа. Было бы занятно послушать, как ругается великий поэт, ведь каждому известно, что словарный запас у него был богатый, не в пример нынешнему поколению.

Наконец всё было готово. Поле с буквами расстелили на столе, на него положили перевёрнутое кверху донышком блюдечко и уселись вокруг. Майка, как самый главный знаток спиритизма, поучала:

– Руки положите на блюдечко, пальцами прикоснитесь. Но не давите, а то блюдце ходить не будет.

– Как это «ходить»? У него что, ноги вырастут? – засмеялся Петухов.

– Тихо, – одёрнула его Майка и сделала торжественное лицо, дав понять, что шутки закончились. – Вызываю дух Пушкина, – загробным голосом произнесла она.

Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Неудача Майку не обескуражила. Она повторила:

– Вызываю дух Пушкина. Дух, выходи.

Прождали ещё минуту. Ничего.

– Ну и где же твой зомби? – спросил Петухов.

– Вот ещё раз назовёшь его зомби, он рассердится и вообще не покажется!

– Я чё-то не понял. Ты ведь говорила, если он рассердится, то ругаться начнёт, – напомнил Женька, которого сильно интересовал вопрос расширения словарного запаса.

Столь несерьёзное отношение к сеансу было вопиющим. Майка в сердцах воскликнула:

– Мне вообще не надо было вам ничего рассказывать! Вы всё только портите!