Л. Пантелеев - Твои ровесники

— Вот бы добраться!

— Доберемся! — уверенно сказала Света. — Вера, бери лопату! Ийка, оттаскивай снег!

Трудились долго, устали, прокладывая ход. Снег то и дело обсыпался, все приходилось начинать сызнова. Все-таки прорылись вдоль стены до силоса. Но оказалось, куча вся промерзла, пришлось долбить ломом.

— Фу, механизация! — отдувалась Света.

— Ха-ха-ха! — смеялась Вера.

Ия тоже радовалась, что снова слышит ее смех.

Свиньи накинулись на горячее пойло, остервенело отпихивая друг друга. Пришлось наводить порядок, впуская их в «столовую» в порядке очереди. Сначала самых маленьких и слабых, затем тех, кто посильнее. Нахалы получили теплое варево последними.

Потом девочки поели вареной свеклы. Остатки Ия снесла своим любимцам.

— А теперь запаривать солому, — приказала Света.

— Так есть же еще силос, — Вера после свеклы, позевывая, с вожделением поглядывала на дедов тулуп.

— Мало ли что! Сегодня скормим силос — чем завтра кормить будем? В инструкции не зря про солому сказано — это из опыта.

Вера притворно завздыхала:

— О жестокосердая Добросердова!

А буран бушевал по-прежнему. Временами казалось, что он уже стихает, что порывы гаснут и свист не такой пронзительный. Но потом ветер, чуть передохнув, принимался за дело с новой силой.

К вечеру, когда стемнело, они так устали, что едва волочили ноги. В свинарнике было прибрано, в котле смачно булькало непонятное, не предусмотренное никакими рационами варево, а из отверстий в старой дырявой плите девочкам подмигивало веселое пламя.

Помощь подоспела, когда они разносили ужин визжавшему голодному «свинству». Первой услышала шум трактора Ия. Она бросилась в тамбур, забитый снегом, и стала кричать вверх, как из ямы:

— Здесь мы! Здесь мы!

Потом к ней подбежали Света с Верой, и они вместе кричали до хрипоты, до одури, до изнеможения. А когда наверху, в снежном потолке, наконец показалась лопата и вслед за ней свалился, словно съехал с ледяной горки, Митяй, Ия бросилась к нему и, плача, повисла на шее. Вера обхватила Митяя с другой стороны, со спины, а Света трясла благодарно руку в одеревенелой кожаной рукавице и повторяла с чувством:

— Спасибо, Митяй! Молодец, Митяй! Ты нам так помог, так помог!..

Ошалелый Митяй, не понимавший, чем же это он им так здорово помог, полузадушенный, зацелованный, с мокрым от растаявшего снега и Ииных слез лицом, тщетно пытался вырваться.

…На следующий день все в школе дружно хвалили Свету. Та, сиявшая и довольная, отмахивалась от похвал, говорила, что она ничего такого особенного не сделала, что она ведь старшая и отвечала за все. Яша Шелестов смотрел на нее влюбленно, и она ему благосклонно улыбалась — ей уже успели доложить, что он позавчера, в самый буран, как верный рыцарь, ждал ее у кладбища и чуть не замерз. Вера, забравшись на парту, хохоча, изображала в лицах, как Ия плакала ночью, весь тулуп слезами облила, как ее любимцы-стиляжата прибегали ее утешать и какой при этом поднялся визг…

Ия сидела на своем месте, рядом с Верой, и, тихо улыбаясь, смотрела шумный, веселый спектакль, сочиненный с ходу подругой. Она была счастлива, что они опять вместе, со всем классом, что вчерашнее ужасное приключение кончилось благополучно.

Потом быстрыми, маленькими шажками вошла сгорбленная, седая Ольга Матвеевна с журналом и стопкой тетрадей в руке, и сразу все вошло в привычное школьное русло.

Ольга Матвеевна стала раздавать тетради: перед самым началом производственной практики они писали в классе сочинение на тему «Наш путь к коммунизму». Хвалила одних, поругивала других за ошибки. Ия, по своему обыкновению, волновалась: почему обо всех уже сказали, а о ней еще ничего? Неужели плохо написала?

Наконец Ольга Матвеевна назвала и ее фамилию.

— А тебе я поставила четверку, Сухова… Даже обидно — великолепное сочинение! — Она обращалась теперь к классу. — Никто из вас так не написал…

— Почему же тогда четверка? — спросила, недоумевая, Света.

— Потому что она сделала непростительную ошибку. Ты сама знаешь, какую, Сухова.

Ия покачала головой: нет, не знает.

— Смотри, как ты написала: «Люди научились предвидить будущее». «Предвидить», — повторила она, — через «и». В десятом классе!

Учительница еще долго говорила о значении грамотности в жизни человека, о недопустимости таких элементарных ошибок, пусть даже по рассеянности.

Ия стояла бледная, покусывая губы, не смея поднять глаза на подруг.