Вячеслав Килеса - Юлька в стране Витасофии (сборник)

— Молчи и готовься бежать, — прошипел Тяпусь, не спуская глаз с великана.

Между тем кот, подумав, повернул обратно и, свернув в переулок, пошел к цели другой дорогой, решив, что от этого сумасшедшего щенка лучше держаться подальше.

Облегченно вздохнув, Тяпусь, а за ним Лаки продолжили путь.

Зайдя во двор, друзья похлебали суп с кусочками хлеба и забрались в будку для послеобеденного отдыха. К их удивлению, Мотря вместо полуденного сна оделась и куда-то ушла. Появилась она не скоро: как раз тогда, когда выспавшиеся щенки выбрались из будки и Тяпусь, потягиваясь и зевая, рассуждал вслух о том, что бы такого сделать плохого. У него даже появилась мысль стащить кота Ваську с крыши за хвост и выяснить, почему он не ловит мышей. Но, к счастью для Васьки, исполнению этого замысла помешало появление во дворе Мотри и темноволосой симпатичной девочки Тони, несшей в руках соблазнительно пахнущие пакеты.

Уловив божественный мясной аромат, щенки наперегонки помчались к девочке.

Увидев Лаки, Тоня изумленно окликнула его по имени, после чего Лаки обрадовано залаял и запрыгал вокруг девочки.

— Откуда у вас эта собака? — спросила Тоня.

— Не знаю, Тонечка, не знаю, — ответила Мотря. — Вместе с Тяпусем пришла, я и приютила. А тебе она откуда знакома?

— Это любимый щенок моей подружки Вики: мы в одном подъезде живем. Недавно Лаки исчез: так Вика по всему городу развесила объявления «Пропала собака» и даже в газету послала: вместе с фотографией. А щенок, оказывается, у вас.

Вынув из пакета кусок колбасы, Тоня разломала его на две части и бросила щенкам, тут же принявшимся уплетать редкое для них лакомство.

— Через неделю возвращаюсь домой и Лаки забираю с собой, — предупредила Тоня кухарку. — Представляю, как Вика обрадуется!

Услышав, что Лаки заберут в город, Тяпусь от огорчения даже перестал кушать. Но неделя — это большой срок не только для щенка, но и для человека, — и Тяпусь, отогнав неприятные мысли, вернулся к угощению.

Как улучшилась жизнь после приезда Тони, охотно игравшей со щенками в «пятнашки» и никогда не отказывавшей в лишнем черпачке супа постоянно голодным друзьям!

Утром первым просыпался Тяпусь, будивший привыкшего к безмятежному городскому существованию соню Лаки. Совершив обход двора и приветствовав его обитателей, друзья мчались на кухню, где, несмотря на брюзжание Мотри, недовольной нарушением режима питания, Тоня подсовывала щенкам что-нибудь перекусить. После завтрака Тоня вела щенков на речку или в лес, или прогуливалась с ними по селу, не позволяя никому их обижать.

Тяпусь научил Лаки плавать, за что благодарный друг пообещал поделиться с Тяпусем своим опытом вскакивания в трогающийся с места троллейбус. Об этом умении Лаки рассказывал Тяпусю так часто, что тому захотелось как можно быстрее попасть в город и ощутить ни с чем не сравнимое удовольствие погони за троллейбусом.

Лаки настолько освоился в селе, что иногда — когда Тяпусь ленился, а Тоня помогала Мотре по хозяйству, — выбирался на улицу самостоятельно.

Эти вылазки были приятны тем, что избавляли скромника и молчуна Лаки от обязанности выслушивать хвастовство Тяпуся или участвовать в его сомнительных проделках.

Именно такая ситуация возникла сегодня. Тоня и Мотря пекли на кухне какой-то замечательный пирог; Тяпусь лежал неподалеку и внюхивался в доносившийся с кухни божественный аромат, попросив Лаки не отвлекать его от приятной процедуры, — и Лаки, обозвав Тяпуся токсикоманом, отправился путешествовать в одиночку.

Село нежилось в солнечной благодати, отягощенное плодами садовых деревьев и огородных насаждений. Большая часть людей работало в поле и во дворах виднелись только занимавшиеся своими делами старики и маленькие дети. Пару раз навстречу Лаки попадались члены клуба «Гав-Гав», с которыми Лаки церемонно раскланялся. Прогулка получалась скучной и Лаки начал жалеть о своей самостоятельности, когда впереди послышался шум, отчаянный собачий лай, — и любопытный Лаки ускорил шаги.

За углом, на перекрестке Лаки наткнулся на разместившийся у обочины грузовик-фургон, через распахнутые задние двери которого виднелись сделанные из толстой проволоки большие клетки, в трех из которых суетились, воя на разные голоса, перепуганные собаки. Неподалеку от грузовика стояли, держа в руках длинные палки с петлей на конце, два красномордых мужика. Заметив Лаки, один из них, сделав умильную физиономию и вытянув вперед палку, направился к щенку, ласково приговаривая: «Какой красивый цуцик! Иди, иди к дяденьке!» Обманутый доброжелательным голосом и приветливыми словами, Лаки нерешительно завилял хвостом, — и внезапно почувствовал на шее веревочную петлю. Рванулся назад: но петля, скользнув по веревке, так туго сдавила горло, что он захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Между тем мужик, подтащив Лаки к машине, открыл свободную клетку, швырнул туда щенка и, сдернув с него петлю, закрыл клетку на щеколду.