Вячеслав Килеса - Юлька в стране Витасофии (сборник)

Когда Юлька вошла в палату Жан-Жака Руссо, тот не обратил на нее внимания. Одетый в просторный, подпоясанный архалук, широкие шаровары и меховую шапку, Руссо нервно расхаживал по палате, что-то бормоча и напевая какие-то мелодии.

— Господин Руссо! — нерешительно произнесла Юлька.

Руссо повернул голову к Юльке и засиял улыбкой:

— Вы не находите, что моя одежда чрезвычайно гигиенична?

— Наверное, — осторожно ответила Юлька. — Извините за некорректный вопрос: у вас находится Медальон Времени?

Жан-Жак Руссо надулся, словно нашедший золотое зерно индюк.

— Я — создатель теории общественного договора, согласно которому верховная власть в государстве принадлежит народу, — высокомерно заявил Руссо. — Я ввел понятие референдума, обязательного мандата и отзыва депутатов избирателями. И мне, такому человеку, думать о каком-то медальоне?!

— Но, может быть, Штефан, — предложение Юлька не закончила, прерванная язвительным хохотом философа.

— Этот холуй сатрапа?! Я плюю ему в спину, когда он проходит мимо!

Внезапно Лицо Руссо исказилось. Блуждая глазами по сторонам, он подбежал к Юльке и вцепился ей в руку:

— Меня хотят отравить! Сделайте что-нибудь!

— Постараюсь! — освободившись от захвата рук душевнобольного, Юлька медленно вышла из палаты философа, чьи идеи подняли когда-то народ Франции на революцию 1789 года, превратив страну из монархии в республику. В памяти возникли строчки из стихотворения Анри-Огюста Барбье: «Смотрите: душевнобольной человек — лишь тень человека — томится годами под мрачными сводами в страшном Бедламе. Плачевное зрелище! Вот он бредет, низвергнутый в дикую тьму идиот…».

Когда Юлька вошла в палату основателя позитивизма и социологии Огюста Конта, тот, стоя на коленях перед пустым креслом, молился, непрерывно повторяя «моя единственная любовь — Клотильда» и изречения итальянских, латинских и испанских мыслителей.

— Здесь она сидела, когда посещала мое жилище — обращаясь к Юльке, скорбно произнес Конт.

— Примите мое сочувствие, — склонила голову Юлька.

Вздохнув, Конт поднялся с колен.

— Как все тленно! — грустно сказал философ. — Когда-то я пытался объединить умственный мир человечества на научной почве, исключив теологию и метафизику. А сейчас сам плыву по морю суеверия.

Еще раз вздохнув, Конт спросил у Юльки:

— Вы что-то хотели?

— Вам Штефан ничего не передавал на изучение?

— Штефан? Этот душегуб? — сплюнул на пол Конт. — Я его и близко к себе не подпускаю, да и остальные тоже — кроме Ницше. Фридрих видит в Штефане и его властительном кровопийце сверхчеловеков, стоящих по ту сторону добра и зла. Что поделаешь: душевнобольной!

— Значит, о Медальоне Времени вам ничего не известно? — задумчиво констатировала Юлька.

— Не знал, что у времени есть медальон! — усмехнулся Конт. Внезапно его глаза, до этого спокойно созерцавшие Юльку, напряглись, словно увидели нечто отвратительное. — О каком медальоне вы говорите? О том, что носила Клотильда? Хотите сказать, что я его украл?

Глаза Конта стали белыми от ярости.

— Смотрите: у меня ничего нет, — закричал Конт, сметая на пол лежавшие на столе безделушки и стоявшие на полках книги. — Задумали оболгать, унизить перед ней!

Юлька замерла в испуге, не зная, что делать.

Внезапно черты Контова лица разгладились. Моргнув глазами, словно он проснулся, Конт с недоумением уставился на разбросанные по полу предметы, нагнулся и начал их собирать. Повернувшись, Юлька тихонько вышла из палаты и направилась по коридору в поисках Совы.

Юлькина подруга стояла в коридоре возле окна и глядела во двор.

— Медальон у Фридриха Ницше, — подойдя к Сове, сообщила Юлька.

— Был, — коротко ответила Сова и, вынув Медальон Времени из кармана, сунула его Юльке. — Спрячь. Я, кажется, попалась.

— Что случилось? — заволновалась Юлька.

Сова молча уступила ей место у окна.

Оставив несколько стражников у ворот, по двору шел Штефан.

— Я забрала медальон, сказав, что выполняю поручение Штефана, — объяснила Сова. — Сбежать не удастся: больничные стены слишком высоки, а единственный выход охраняют стражники.

Войдя в здание больницы, Штефан зашагал в палату Ницше.

— Когда меня уведут, беги в мою комнату, запали в печке огонь и чтонибудь там сожги, — повернулась Сова к Юльке.

— Зачем?

— Должна же я объяснить, куда делся Медальон Времени.

— Поняла, — стараясь не расплакаться, закусила губу Юлька. — Если все окажется ужасным, проси, чтобы Мальтус тебя исповедовал.