Бенно Плудра - Остров лебедей

На столе лежит рисунок — Стефан нарисовал на уроке Бази. Вон он между старыми газетами и журналами. Из-за них мама-Сусанна всегда сердится, когда убирает. Больше всего здесь «Троммель» и «Мозаик». И вырезанных картинок.

А пруд на рисунке похож на большое яйцо. Лебедь, которого Бази нарисовал, — очень хорошенький, а лебеди Стефана похожи на рыболовные крючки… Медвежата на песке — это детишки. Видна красная шапочка Сабины. Бегемота — нет. Бегемот поздней появился, Лариса его предложила. Теперь-то он никому не нужен. Совсем другая будет детская площадка…

А рисунок и подавно никому не нужен! Нет? Нужен! Каноисту нужен! У Стефана идея. И он сразу же принимается за работу. Подбирает краски для букв. Какую же из красных выбрать? Хорошо бы поярче. И Стефан пишет: «Не хотим бетона! Вот какую мы хотим детскую площадку!

За Гаральда — Стефан Кольбе. 6-й класс «Б».

Буквы большие, жирные — красным фломастером написаны. Бази его научил так буквы писать.

А теперь — вниз! К доске объявлений.

Стефан вскочил, спешит, и вдруг слышит — дверь! Кто-то поворачивает ключ. Шаги! Тяжело кто-то дышит, будто по лестнице поднимался. Герман!

— Ох уж этот наш лифт! — говорит он в прихожей.

Стефан затих. Рисунок! Не надо Герману показывать! Скорей газету на него! Герман уже в дверях. Заглядывает в комнату Стефана.

— Что это тихо у нас так? Я думал, тебя дома нет.

— Дома я, как видишь.

— И радио не включено, — говорит Герман.

— Неохота было. — Стефан совсем забыл про радио. Только о своей идее и думает.

Герман входит. Сказать что-то хочет. Это сразу заметно по тому, как он осторожно садится. Койка низка для его длинных ног. Стефан ждет. Смотрит на отца. Джинсы на нем почти такие же настоящие, как у каноиста, только нет заплат. А что, если отец сейчас прямо оттуда? Может, он тоже там был, где каноист? В стройуправлении?

— Ты что — собрался куда? — спрашивает Герман.

Хотел идти. Теперь вот не хочет. Отец говорит:

— Ты объявление читал? Твой приятель его сочинил. Землеройка с вороньим гнездом на голове. Скажи, что это за тип?

— Не землеройка он.

— Так, дружок твой, значит. Ладно. Я хотел бы узнать, что это за человек?

— Дружок как дружок.

— Оставим дружка в стороне. Ты попробуй издали на него посмотреть. Что́ он за человек?

Стефан хмурится. Быть может, он думает? Нет. Он не понял вопроса.

— Какой он человек? — говорит Герман. — Неужели это так трудно сказать? Про дружка — ты пока забудь.

— Не получается, — говорит Стефан. — Какой он есть, такой он и есть.

Немного подумав, отец говорит:

— Ну, ладно. Дружок так дружок. Но ты скажи, может, он ненормальный?

— Гаральд?

— Гаральд, — говорит Герман. — Мы же все время о нем говорим. Что это ты без конца спрашиваешь? Может быть, он правда не в своем уме?

— Ничуточки. Совсем нет.

— Написал же такое! Сам не понимает, что написал! Это я и называю ненормальный!

— А если он так думает?

— Что думает?

— Когда детскую площадку бетонную делают?

— Ты ж как он говоришь! — Отец даже рот не закрыл. — А знаешь еще меньше! Твой Гаральд хоть на стройке работает. Подсобным рабочим, правда. А ты — попугай! Болтаешь за ним не разбирая.

— А ты сам сказал: слишком много тени!

— Тени? — Отец поражен.

— Когда мы с тобой — Губерт еще с нами был — туда ходили, где детская площадка должна быть. Ты сам сказал: слишком много тени.

— Я это сказал?

— Да.

— Правда сказал? — говорит Герман, а Стефан, посмотрев на него, спрашивает:

— У Гаральда будут неприятности, да?

— Неприятности? Упрямится он, ничего не признает. Такое впечатление, будто он чувствует себя героем.

— Что ему признавать? «Остолопов», что ли?

— Все в целом, — говорит Герман. — Первые же слова: «Пока не поздно, задаем вопрос». Что не поздно? Мы же строим. У нас сроки. Тут уж не до дискуссий. До начала стройки — пожалуйста. А когда план утвержден, всё — мы строим! Нам нужны сотни тысяч новых квартир. А тут твой каноист со своей детской площадкой!

— Он же только про бетон написал.

— Бетон? Мы же и песочницы там поставим…

— А бетон?

— Черт бы тебя побрал! — разражается Герман. — Что ты со своего бетона никак не слезешь! Песочницы, говорю, поставим и еще что-нибудь из пластмассы или из дерева.

— А дерево, старое дерево ты не стал искать?

— Дерево! — Долгая пауза. Стефан незаметно старается пододвинуть рисунок под газету. — Что вы с ним сделаете? — спрашивает он.

— С Гаральдом? Что с ним делать? Пусть извинится, и всё.