Елизавета Драбкина - Алёша Калёнов

— А дети живут в подвалах! — промолвил он.

Владимир Ильич взял лист бумаги и стал записывать то, что надо сделать для детей с площадки.

Непременно (он подчеркнул это слово двумя чертами) хотя бы один раз вывезти детей за город. Непременно (снова дважды подчёркнуто) сводить их в Летний сад. «И пусть барчата потеснятся» — сказал Владимир Ильич. Раздобыть игры, мячи, детские книги. Узнать у товарищей, нельзя ли разбить на площадке клумбу и посадить цветы.

На следующее утро Владимир Ильич должен был уехать из Петрограда на несколько дней. Рисунки Алёши он оставил у себя и сказал, что после возвращения хочет непременно повидать этого мальчика.

У Владимира Ильича я была в самом конце июня… А в первые дни июля произошли важные события. Петроградские рабочие, солдаты и матросы из Кронштадта и с кораблей Балтийского флота вышли на улицы с красными знамёнами и с требованиями: «Долой министров-капиталистов!», «Долой войну!», «Вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!»

Правительство вызвало войска и расстреляло безоружных демонстрантов. Оно отдало приказ об аресте Владимира Ильича Ленина и обещало богатую награду тому, кто найдёт и схватит Ленина живого или мёртвого.

Владимир Ильич вынужден был скрыться от грозящей ему расправы. Он переменил несколько квартир и наконец добрался до рабочего-большевика Емельянова, у которого неподалёку от станции Разлив был сенокосный участок. Владимир Ильич поселился в шалаше на этом участке.

Положение большевистской партии стало очень тяжёлым. Большевиков преследовали, арестовывали, приговаривали к смертной казни. Когда они пробовали выступать с речами или раздавали листовки, в которых говорили народу правду, их избивали.

Мне казалось, что в такое трудное время Владимир Ильич даже думать забыл о ребятах с детской площадки на Выборгской стороне. Однако в конце июля Надежда Константиновна сказала мне, что в воскресенье я должна собрать ребят и поехать вместе с ними за город, в Мустамяки.

— А деньги на билеты?

— Не надо. Всё будет приготовлено.

И действительно, в назначенный день и час на вокзале нас ожидал пустой вагон, который сумели достать наши товарищи железнодорожники. Они прицепили его к первому отходящему дачному поезду — и под визг и ликование ребят мы поехали!

В Мустамяках нас встретил старый работник партии Александр Михайлович Игнатьев. Ребята построились по четыре Один мальчик вытащил кусок алого кумача, который припрятал за пазуху. Он водрузил его на палку.

Торжественно, с красным флагом, мы дошли до дома. Там нас ожидали великолепнейшая пшённая каша, сладкий чай с молоком, овсяные пышки — всё необыкновенно вкусное, и главное, есть можно было сколько хочешь, досыта!

Это сделали для нас товарищи по просьбе Владимира Ильича.

Скрываясь от Временного правительства, Владимир Ильич продолжал неустанно работать. Он писал книги, статьи и брошюры. Он передавал товарищам письма о том, как подготовить победу революции. И всё же он не забыл о ребятах с детской площадки на рабочей Выборгской стороне и позаботился о том, чтоб подарить им день счастья!

Весь этот счастливый день мы купались, гуляли в лесу, пели. Малыши пищали и катались в высокой, некошеной траве. Девочки плели венки.

И только Алёша Калёнов бродил словно зачарованный. Он молча подходил к цветам, смотрел на них, острожно поглаживал листочки. А потом лёг на спину и долго глядел в бесконечное голубое небо.

Мы договорились с Александром Михайловичем, что приедем ещё раз. Но буря политических событий помешала это сделать. Обстановка в стране становилась всё более напряжённой. Владимир Ильич тайно приехал в Петроград и поселился на подпольной квартире у Маргариты Васильевны Фофановой, чтоб руководить подготовкой восстания. Вся рабочая молодёжь по мере сил и умения помогала партии, которая собирала силы для Октябрьского штурма.

И вот настал Октябрь, грозный Октябрь семнадцатого года. Кругом бурлило, как в котле. События неслись с невероятной быстротой. 25 октября рабочие, солдаты, матросы, руководимые Лениным и партией большевиков, свергли власть капитала. Теперь власть перешла в руки народа.