Сергей Антонов - Небольшие повести

- Возьмите это… - Нина не знала, как называется инструмент, и замялась… - Возьмите эту ручку. Если она упадёт кому-нибудь на голову - кто будет отвечать?

- Да вы кто такая? - ещё больше удивился Арсентьев.

- Неважно, кто. Я инженер по технике безопасности.

- А-а-а!.. Вот вы и будете отвечать, - спокойно проговорил сварщик. - Сетки надо вешать.

- Ну конечно, - почему это я буду отвечать?! Во-первых, я работаю первый день, - начала было Нина, но, спохватившись, что переходит на извинительный тон, резко закончила, - а во-вторых, вы будете отвечать за то, что бросили вниз огарок электрода.

- Не может быть!

- Огарок пролетел в полуметре от головы главного инженера.

- Не может быть! - снова сказал Арсентьев. - Я все огарки складываю в сумку.

- Значит, вы считаете, что он упал с неба?

- Скорее всего. У меня все огарки в сумке. Идите пересчитайте, если не верите.

«Он думает, что я никогда не решусь пройти по этой балке, - бледнея от возмущения, догадалась Нина. - Ну ладно!» И она ступила на узкую полосу ригеля.

При других обстоятельствах Нина, конечно, не сделала бы по ригелю, под которым летали птицы, и двух шагов, но она была вспыльчива, а ироническое отношение сварщика к серьёзному происшествию окончательно вывело её из себя. Она прошла первый пролёт, быстро обогнула колонну, прошла по второму ригелю и спохватилась только тогда, когда далеко-далеко внизу, словно в перевёрнутый бинокль, увидела маленькую машину, гружённую кирпичиками, и маленького дедушку, отдающего кому-то честь. У неё сразу закружилась голова, и она обхватила обеими руками колонну. «Обратно мне не пройти, - была её первая мысль. - Не пройти до тех пор, пока здесь не настелют полы».

- Не прислоняйтесь к колонне, - предупредил сварщик, - выпачкаетесь.

- Не беспокойтесь, - услышала Нина свой голос.

Она решила привыкнуть к высоте и заставила себя смотреть вдаль. Она увидела множество крыш - красных, чёрных, зелёных, серебряных, и тысячи выбеленных извёсткой труб, и яркую зелень между домами, и чисто выметенные делянки дворов, и серебряную тюбетейку Планетария. От моста шла кривая широкая улица, разлинованная белыми полосками, и Нина узнала ту улицу, куда каждый день ходила покупать батоны. По улице двигались троллейбусы с яично-жёлтым верхом, и длинная процессия грузовиков тянулась за город. Иногда из-за углов выползали трамваи, казавшиеся отсюда почему-то чёрными, и медленно-медленно пересекали улицу, и на перекрёстках стайками скоплялись «Победы». На мосту Нина увидела трайлер, наверное тот самый, который поехал за бетономешалкой, и недалеко от моста - ослепительно блестевшую стеклянную крышу вокзала. А далеко за вокзалом, за домами, за заводами, словно нарисованное на краю неба, виднелось белое здание университета. Смотреть вдаль было не страшно и даже интересно. Но как только Нина видела ворота, проходную, дедушку, у неё начинала кружиться голова, ужас высоты охватывал её, и она закрывала глаза.

Между тем Арсентьев снял сумку с болта и достал несколько электродов.

- Вот смотрите, товарищ инженер, - сказал он, - было взято со склада двадцать пять штук, можете свериться по накладной. Осталось целых вот сколько… - Он стал пересчитывать, а Нина, не открывая глаз, думала: «Как же всё-таки я доберусь до лестницы?»

- Видите, девятнадцать штук, - проговорил Арсентьев, - а огарков пять. Смотрите: раз, два, три, четыре, пять. Один в держалке. Сальдо-бульдо, ажур.

- Откуда же упал огарок? - спросила Нина.

- Не знаю. Может, Митька уронил, - и Арсентьев посмотрел вверх.

Этажом выше сидел рыжий парень в кепке, надетой козырьком назад, и тоже варил узел.

- Митя! - позвал Арсентьев.

Парень поднял щиток и посмотрел вниз. Нина увидела его широкое добродушное лицо с широким носом, с широко расставленными, немного припухшими, как у всех сварщиков, глазами.

- Чего тебе? - спросил он.

- Ты огарки в начальство кидаешь?

- А что?

- А то, что вот из прокуратуры пришли. - Арсентьев подмигнул Нине. - Вот обожди, сейчас она пойдёт вниз, сообщит куда следует, и отрубят у тебя лет десять. Будешь тогда аккуратней…

- Я извиняюсь, конечно, - сказал Митя, поняв, что его приятель шутит. - Бывает, забудешься за работой. Вот в прошлом году, ещё на том вон доме, работал у нас монтажник-высотник дядя Ефим. Так он говорил: «Когда на высоте работаю, с меня всё осыпается, как с гнилого дерева». И хотите верьте, хотите нет: кепка у него ниткой привязана, карандаш привязан, носовой платок привязан, спички и папиросы привязаны. Весь, как ёлка в игрушках. Вот вы ругаетесь - огарок упал. А у человека на высоте, если вы хотите знать, переключается внимание. Он следит только за работой и за собой. Если на каждую деталь отвлекаться, можно загреметь на низ. А чтобы ничего не падало, надо сетками пролёты перегораживать. Об этом руководство должно думать.