Анвер Бикчентаев - Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

Выслушав это, папа заметил:

- На этот раз Фатыму не будем ругать. Пусть она учится быть настойчивой.

Другой случай, о котором хочу рассказать, произошёл, когда Фатыме исполнилось семь лет.

Её папа и мама жили дружно с соседями. Фатыма тоже дружила со всеми и охотно выполняла разные поручения.

Как-то соседка попросила её сбегать в школу за учебниками для больного сына.

Фатыма, конечно, согласилась.

Ей было любопытно посмотреть на школу мальчиков, и она долго с важным видом прохаживалась по коридорам большого здания, без устали поднималась и спускалась по крутым лестницам. Оказалось, что учебники продают на третьем этаже. Фатыма заняла очередь и начала рассматривать портреты худых стариков, прибитые на стене, почти у самого потолка.

Когда подошла очередь, тётя, которая продавала учебники, не взяла денег у Фатымы.

- Тебе, девочка, я не продам книги, - заявила она, - потому что здесь школа мальчиков. Учебников мало, всему городу не хватит. У девочек своя школа, и об этом следовало бы знать.

Фатыма стала объяснять, что учебники ей самой не нужны, а пришла она из-за соседского мальчика.

- Он много купался на Белой, потом воспалился, - доказывала она.

Но тётя никак не хотела её понять.

- Мне некогда с тобой болтать, - сказала она. - Мальчики, уберите её из очереди… Кто следующий?

Мальчикам, конечно, ничего не стоило вытолкнуть Фатыму из очереди.

Фатыме захотелось тут же сесть на пол и горько заплакать: разве не обидно, когда с тобой поступают несправедливо! Но она сдержалась и решила обязательно найти хоть одного справедливого человека.

Фатыма пошла по коридорам, останавливаясь около каждой двери. На третьем этаже, услышав мужские голоса, она осторожно постучала в высокую белую дверь с синими ручками из стекла. Разговор прекратился, и кто-то крикнул:

- Кто там? Войдите!

На диване сидели двое мужчин: один с бородой, другой - в военной гимнастёрке, но без погон. Тот, который был с бородой, сказал:

- Входи, девочка. Зачем пожаловала?

Фатыма сделала два шага вперёд, глубоко втянула воздух и решительно заявила:

- Выходит так, что в вашей школе нельзя делать добро?

Бородатый усмехнулся и более внимательно посмотрел на девочку:

- Расскажи всё по порядку, чтобы я понял. Не стесняйся, присаживайся на стул. Ну, что случилось с тобой в нашей школе?

Фатыма удобно уселась и только после этого подробно рассказала про соседку, про больного мальчика, про злую тётю, которая отказалась её выслушать, и про то, как её вытолкнули из очереди. Бородач молчал, а второй, в военной гимнастёрке без погон, всё время повторял одно слово: «Хорошо».

Фатыма говорила: «Меня попросили купить ему учебники»; дядя хвалил: «Хорошо». Фатыма говорила: «Он много купался, и получилась простуда»; дядя опять вставлял: «Хорошо». Ей даже стало смешно.

К концу рассказа бородач нахмурился.

- Нехорошо с тобой поступили, девочка, - сказал он. - Я напишу записку, и тебе отпустят учебники. Без всякой канители!..

- Учебники получила без канители! - сказала потом Фатыма соседке, вручая ей книги и возвращая сдачу.

Это она сказала не потому, что хотела соврать, а потому, что ей понравилось новое слово «канитель».

Соседка подарила Фатыме бумажный рубль на мороженое, но у неё хватило силы воли не взять: мама не разрешала у чужих людей брать деньги. А надо правду сказать, мороженого ей очень хотелось.

…Я рассказал эти два случая, чтобы объяснить, почему Фатыма не струсила перед Ахмадеем.

С тех пор как Ахмадей «показал» мне Урал, я старался при нём не особенно подчёркивать, что являюсь сыном дворника, то есть вроде как бы ответственным лицом. И что же, если не лезть на рожон, с ним можно было столковаться. Остальные наши мальчишки были сущая мелюзга, и поневоле большую часть времени мы проводили с Ахмадеем вдвоём.

Что касается Володи и Искандера, то они с самого начала откололись от нашей компании. Володя всё свободное время занимался в школе юных боксёров, а Искандер пропадал на детской технической станции. Он увлекался рисованием и ещё учился в музыкальной школе.

До встреч с Ахмадеем мне как-то не приходилось играть в «сражение». Зато теперь война стала нашим основным занятием.

Полем сражения служила нам ровная площадка за сараем. Там, за холмами из песка, притаились танки и пушки. Крепостными стенами служили доски. По обе стороны «ничьей» земли лежали цепи солдат. Вылепленные из глины, они потом три дня сушились на солнце. Это была очень закалённая армия!