Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве

Когда я вернулся к себе, Иваныч уже снова спал, лёжа на боку и свернувшись в клубок.

А где же белка? Я осмотрелся - белки нигде не было видно. Фортка закрыта, дверь я тоже, уходя из комнаты, плотно закрыл. Куда же она девалась?

В полном недоумении я обыскал все уголки, заглянул под кровать, на шкаф, на полку - нигде нет, будто сквозь землю провалилась.

Очень изумлённый и расстроенный, я сел на диван рядом с Иванычем.

- Куда же наша белочка пропала? - спросил я его.

Иваныч слегка пошевелился. И вдруг из-под его лап, как из гнезда, выглянула серенькая ушастая мордочка, выглянула и снова спряталась.

- Так вот ты где! - обрадовался я. - У Иваныча прячешься.

Я осторожно раздвинул его лапы. Там, у тёплого Иванычева живота, уютно примостилась белочка., И вправду, словно в тёплом гнезде.

С этих пор белочка постоянно спала, угревшись в мягкой шерсти доброго, флегматичного Иваныча, Старому коту это, видимо, тоже нравилось, потому что, свёртываясь в клубок, он обычно напевал колыбельную песенку, будто убаюкивал своего маленького лесного друга.

На зайца белка не обращала никакого внимания, так же как и он на неё. А вот Джека первое время очень побаивалась. Как только увидит, в один миг стрелой взлетит на шкаф или на полку, бегает там наверху, волнуется, хвостиком вздёргивает, а сама сердито так цокает: «Цок, цок, цок!»

Джек, бывало, остановится, поднимет вверх голову, посмотрит на сердитого зверька и дальше по своим делам отправится. Такие натянутые, враждебные отношения между белочкой и Джеком меня очень огорчали, но я не знал, как их исправить.

Прошло несколько дней, всё оставалось по-прежнему.

За эти дни белка совсем освоилась с нашим домом. Она беспрепятственно путешествовала по всем комнатам, кроме кабинета Михалыча. Там стояла наряженная ёлка, и белочка туда не допускалась.

Но вот однажды пришёл я с прогулки. Гляжу - дверь в кабинет распахнута; верно, её Джек отворил. Заглянул в комнату. Ой, ой, что там творится! На полу под ёлкой игрушки валяются: звёзды, шары, половина из них побита. Вокруг ёлки носится Джек, наверх поглядывает. А наверху по веткам прыгает белка. Это она, значит, нечаянно и посбрасывала на пол разные украшения.

Но почему Джек так волнуется и всё наверх глядит?

Я остановился в дверях, жду, что дальше будет. Гляжу - белка схватила в лапы конфету в бумажке. Бумажку разгрызла, разорвала, конфету достала, куснула раз-другой и бросила - не понравилась, видно. Зато Джек её прямо на лету поймал, сразу проглотил - ему понравилась. А белка уже на другой сучок перепрыгнула, за другую конфету взялась. Джек внизу стоит, хвостом виляет, свою долю ждёт. Вот, значит, как они вдвоём на ёлке угощаются.

Насилу я согнал белку с дерева и вытурил из кабинета. Джека и гнать не пришлось. Он следом за белкой побежал. Наверное, решил, что она и в других комнатах будет его конфетами угощать.

В этот вечер пришлось снять с ёлки все украшения. Разве за белкой уследишь? Опять в кабинет заберётся, последнее поколотит.

Но проказы белки на этом не кончились. Помню, один раз утром хватились её - нигде нет. Мама говорит:

- Наверное, форточку открыли, она и убежала. Теперь не найдёшь.

Так и решили, что белка в форточку удрала.

Михалыч собрался идти на работу в больницу. Надел шубу. Сунул руку в карман да как отдёрнет. А из кармана белка выглядывает. Мордочка сонная, зевает, будто хочет скзать: «Ну, зачем вы меня разбудили? Я же так хорошо здесь устроилась».

А через несколько дней вот что случилось. Собралась мама вечером свою постель расстелить; взяла подушку, только встряхнула, а та словно бомба разорвалась. Вся комната в белом дыму. Мама с испугу подушку выронила. Из подушки что-то тёмное выскочило и прямо на шкаф. Понемногу «дым» стал рассеиваться, оседать на пол, на стулья белыми хлопьями. Да ведь это вовсе не дым, а пух из подушки! Сбоку в наволочке огромная дыра. А виновница переполоха - белочка - сидит себе на шкафу, пушинки со шкурки, с хвоста счищает. Это она прогрызла подушку и улеглась спать в тёплом пуховом гнёздышке.

За такую проделку мама очень рассердилась:

- Убирайте её куда хотите! Она так все вещи перепортит.

Мы с Михалычем вступились было в защиту зверька, но мама и слушать ничего не захотела.

Наконец после долгих просьб и уговоров порешили так: белку у нас оставить, но запереть в клетку и выпускать только под строгим наблюдением.

Таким решением больше всех осталась недовольна сама белка. Она очень сердилась, сидя в клетке, и всё старалась зубами и лапками открыть дверцу.