Галина Васюкова - Золотые росы. Повесть

После «первого ученика», пришли остальные. Они стояли и глазели на нас. Обычно Ленька очень быстро заводил знакомства, но на этот раз не успел. Из школы вышла учительница и позвала их в классы - в этой школе не было даже звонка. Мы остались одни, и нам стало скучно.

- Пойдем? - предложил Ленька.

- Куда?

- Куда глаза глядят, - сказал он.

Мы пошли. Шли-шли и вдруг видим: из одного дома валит дым.

- Бежим, - крикнул Ленька, - это, наверно, пожар!…

Мы подбежали и увидели, что никакого пожара нет. Только дым валит из открытой двери, пролезает через крошечное оконце. И дом - не дом, а избушка, маленькая, с огромной соломенной крышей.

Мы с Ленькой уцепились друг за дружку и стояли как заколдованные. Мне даже показалось, что это вовсе не избушка, а какой-то страшный зверь и наверху у него не крыша из пожелтевшей соломы, а грозно торчащая во все стороны щетина. Чудовище уставилось на нас своим единственным глазом и, открыв четырехугольную пасть, выбрасывает клубы едкого дыма.

И вдруг из этой пасти вынырнула старушка с деревянным корытцем в руках - маленькая, сухонькая, в длинной синей юбке с передником. Сгорбившись, она засеменила за дом. Не успели мы опомниться, как она вернулась обратно. В корытце лежала свекла. Ополоснув ее водой из деревянного ведра, бабка снова нырнула в дымящееся отверстие.

- Смотри, - прошептал вдруг Ленька, - трубы нет…

Я взглянула на крышу и тоже не увидела там трубы.

- Может, с другой стороны? - сказала я.

Мы стали осторожно обходить избушку. Вокруг ни изгороди, ни колышка. Только грядки со свеклой и зеленовато-белыми кочанами капусты.

И вдруг Ленька чуть не наступил на какой-то крошечный желтый комочек.

- Ой, цыпленок! - закричал он.

Между грядок копошились цыплята. Желтые и серенькие. Они разгребали землю, как настоящие куры, и тоненько попискивали. Ленька нагнулся и хотел погладить одного.

- Осторожно, - сказала я, - а то курица тебя сейчас ка-а-ак клюнет!…

- Не бойтесь. Курицы нет. Я тут за курицу.

Мы испуганно обернулись. Возле дома, на завалинке, сидел старый дед с лицом, заросшим седыми волосами.

Он и в самом деле был похож на наседку с растрепанными перьями. Я даже хихикнула, но дед смотрел на нас строго, и мне тут же расхотелось смеяться.

- Мы гуляли… - начала я смущенно, - и…

- И вдруг видим - пожар! - подхватил Ленька. - Мы подошли сюда, а это вовсе не пожар. Просто дом без трубы.

Дед улыбнулся в прокуренные усы, и мы с Ленькой тоже заулыбались.

- А где же ваша труба, дедушка? Упала? - спросила я.

- Ее у меня никогда не было, - сказал дед.

- Не было? А как же зимой без трубы? - удивились мы.

- А вот так, как видите… Топим по-курному.

- Мы скажем папе, и вам сделают трубу, - сказал Ленька.

Дед усмехнулся.

- Не верите? Наш папка председатель, он здесь самый главный… - быстро заговорил Ленька, поглядывая на меня.

- Да, - сказала я. - Нашего папку прислали сюда все переделать. Он сделает, что все будут жить богато. А труба ему пустяки - в два счета сделает… - заявила я, видя, что этого деда ничем не проймешь.

Вместо того чтобы обрадоваться и поблагодарить, дед еще раз усмехнулся, покачал головой и сказал:

- Дай бог, дай бог… Только тут уже бывали такие, переделывали. А толку… - Он вздохнул и, махнув костлявой рукой, полез в карман.

- Вы нашего папку не знаете! - взволнованно сказал Ленька. - Он не такой, как другие, он… он…

Ленька готов был зареветь от досады, а дед, не обращая на него внимания, набивал свою трубку.

Мы и не заметили, как к нам подошла бабка.

- Вот, Марта, гости к нам пришли, - кивнул на нас дед.

- А ты уж их и обидеть успел, - взглянув на наши насупленные лица, сказала бабка Марта. - Ну, пойдемте в хату, я вас горохом угощу.

Мы с Ленькой покосились на дверь, из которой только что валил дым. Дыма было уже меньше. Он плыл, совсем светлый и реденький, как старый бабушкин шарф, который я у нее выпрашивала для куклы. Мы нырнули вслед за бабкой Мартой в избушку. Внутри дым был только вверху. Мы сели на низенькую скамеечку и смотрели, как бабка проворно снует по избушке. Она делала все не разгибаясь. Быстро передвинула в печи кипящие горшки, принесла нам в миске свежий вылущенный горох.

- Вкусно? - улыбнулась она, глядя на нас, и веселые морщинки разбежались у нее по лицу.

Присев рядом с нами, она сказала: