Юлия Радченко - Под заветной печатью...

Императрица же прочитала замечания Дидро на свой труд уже после смерти ученого и весьма разгневалась: «Это сущий лепет, в котором нет ни знания вещей, ни благоразумия, ни предусмотрительности; если бы мой Наказ был составлен во вкусе Дидро, то он мог бы перевернуть все вверх ногами».

Но Дидро так и не узнал, как расценила Екатерина его замечания. Не услышал он и тех признаний самодержицы, где она объясняла, что беседовала с ним только ради любопытства. «Если бы я ему доверилась, — улыбаясь, признавалась Екатерина, — мне пришлось бы все перевернуть в моей империи: законодательство, администрацию, политику, финансы; я должна была бы все уничтожить, чтобы заменить это непрактичными теориями».

Вот как в действительности относилась царица к тем планам, проектам, которые с таким пылом, с таким стремительным красноречием развертывал перед ней великий философ.

Дидро не услышит этих откровений императрицы, не узнает и о печальной судьбе любимой библиотеки.

Сегодня в Эрмитаже в Зимнем дворце находится огромная библиотека русских царей. Над ее изучением работают сотрудники, она хранит в себе многие исторические и политические загадки.

Первый слой этой библиотеки был создан именно Екатериной. Императрица скупала блестящие книжные собрания, она приобрела изумительное собрание географических карт, великолепную коллекцию книг князя М. М. Щербатова.

К своей книжной империи она пожелала, однако, присоединить две вольные республики — библиотеку Вольтера и библиотеку Дидро.

Книги Вольтера были проданы уже после его смерти: секретарь покойного аккуратно и благоговейно запаковал, пронумеровал, описал книги великого мыслителя, составил великолепный каталог, и в том же порядке, в специально заказанных для них шкафах, книги дожили до наших дней и ныне находятся в особом помещении Государственной Публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Библиотека же Дидро была куплена, как уже говорилось, при его жизни. После смерти ученого книги переехали в Россию.

Итак, вольная библиотека оказалась во дворце самодержавной государыни.

Никакого каталога не было. Единственное описание, дошедшее до нас, сообщает: «Библиотека Дидерота, купленная в 1785 году, составлена из 2904 томов на французском, английском, итальянском языках, относящихся к философии, и имеет много старых изданий классических писателей с греческими и латинскими текстами».

Проходит двадцать пять лет после встречи в Петербурге; проходит пять лет после смерти Дидро — и французы выполняют заветы Руссо, Вольтера, энциклопедистов: они восстают во имя свободы, равенства, братства. 14 июля взята Бастилия…

Екатерина, в общем равнодушная к музыке, просит исполнить для нее «Марсельезу». Дослушав до середины, меняется в лице и молча уходит… При известии о казни Людовика XVI заболевает.

Прах Вольтера и Дидро революционные парижане торжественно переносят в Пантеон. Екатерина же посылает их в посмертную опалу. Бюст Вольтера работы Гудона она приказывает вынести из своего кабинета. С Дидро поступает еще более жестоко.

После смерти редактора Энциклопедии Екатерина обращается к Гримму, известному писателю и ученому, с которым императрица постоянно переписывалась: «Добудьте для меня все произведения Дидро. Вы заплатите за них, что потребуют. Конечно, они не выйдут из моих рук и никому не повредят».

Вот важное для нас признание — «не выйдут из моих рук». И не только сочинения самого крамольного философа, но все книги, им собранные.

У библиотеки оказалась воистину жестокая судьба.

Она незаметно исчезла, потерялась, растворилась.

Отгремели бури революции, наполеоновских войн.

Но с десятилетиями опала на вольных французов не проходит. После 14 декабря 1825 года Николай I, внук Екатерины, много и подробно интересуется связью русских революционных идей с французской «заразой»; а связи были самые непосредственные. Особенно ненавидел Николай Вольтера: прекрасный бюст работы Гудона, некогда стоявший в кабинете Екатерины, теперь был отправлен в самый глухой подвал дворца, а библиотеку Вольтера никому не разрешалось посещать (и только в 1830-х годах Пушкин получил высочайшее соизволение воспользоваться для работы этим книжным собранием).