Ока Городовиков - В боях и походах (воспоминания)

Впереди пятитонный грузовик висел над пропастью на одних задних колесах. Если бы задние колеса не держались за выступ скалы, и шофер и его помощник разбились бы вдребезги.

— Машина цела, товарищ командующий, — отрапортовал помощник шофера. — Чуть было не загремели: Васька с рулем не управился.

Общими усилиями мы с величайшей осторожностью вытащили пятитонку на дорогу.

Я предупредил водителей:

— Будьте осторожны. Сверзитесь в пропасть — костей не соберешь. А ваша жизнь дороже всякой машины.

Водители подошли к краю дороги и заглянули в пропасть. Дна не было видно, где-то глубоко внизу плавал сизый туман. Только что спасшиеся от верной смерти шофер с помощником развели костер из тряпок, смоченных бензином. Они разогревали консервы.

— Не хотите ли закусить, товарищ командующий? Отличные консервы. Мясо — первый сорт!

Ели они с большим аппетитом. Вот так же, бывало, и мы, конники, закусывали после пятнадцатой или шестнадцатой атаки. Что и говорить, молодое поколение — молодцы!

Через несколько минут я уже урезонивал своего шофера, который повел машину, как он говорил, «с ветерком».

Вскоре мы приехали в Гульчу, селение, раскинувшееся на берегу реки, у склонов снежных гор. Раньше здесь был укрепленный аванпост царского правительства, в тесных казармах скучала сотня казаков. Теперь Гульча стала районным центром, с кооперативами, аптеками, учреждениями.

У райсовета нас встретил начальник дорожного участка. Он доложил, что телефонная связь нарушена обвалом. Перевал Катын-арт засыпан снегом. Больше он ничего пока не знает.

В большой землянке, вырытой в склоне горы, нас уже ждал охотник Сабди.

— Как ты сюда попал раньше нас? — удивился я.

— Горами ходить ближе. Будем варить архара. — И он показал на лежавшие у буфетной стойки две туши горных козлов. Потом он вынул из кармана и показал на ладони два патрона.

— Одним патроном убил двух? — снова удивился я.

— Да. В снегу лежал, ждал, пока одним двух свалю. Дождался. Патроны беречь надо, патронов нету.

Через час мы ели вкусного вареного архара.

...Когда мы под вечер подъехали к одной из баз, свирепствовал буран. Было очень холодно. В землянках мерцали огоньки. Заведующий базой доложил:

— На перевале Катын-арт обвал засыпал семь рабочих. Теперь их не найти и не спасти.

Сразу стало тихо. Шоферы молча пошли к машинам.

— Останьтесь ночевать, товарищ командующий, — сказал заведующий базой. — Ночь жуткая, мороз тридцать шесть градусов.

Но нам нельзя было остаться ночевать. Нам был дорог каждый час. Не теряя ни минуты, мы тронулись в дальнейший путь. Машины теперь пробирались по дороге-карнизу, висящему над бездонной пропастью. Справа темнела высокая стена, слева — обрыв, черная пустота. Колеса буксовали.

Мой шофер Дубов перестал шутить, пятил машину, брал разбег. Машина застряла. Мы вылезли, стали тянуть машину вперед.

— Ра-а-азом взяли!

Кое-как выволокли, сели, проехали несколько шагов, опять стали. Пришлось снова вылезать.

Теперь мы уже поехали черепашьим шагом. Ветер гудел между скалами, с неба сыпалась острая снежная крупа. Впереди показались столпившиеся грузовики, доверху нагруженные хлебом. Бойцы разводили костер. Один из шоферов, с посиневшим от холода лицом, доложил:

— Рытье траншеи заканчивают. Скоро тронемся, товарищ командующий!

Чтобы добраться до передней машины, пришлось стать цирковым артистом. Залезешь в кузов, с кузова перекарабкаешься на радиатор, с радиатора прыгаешь в кузов следующего грузовика. Обойти машины негде — сорвешься в пропасть. Несмотря на мороз, стало жарко от такого трюкачества.

— Что тут?

— Заканчиваем, — донесся из темноты чей-то голос.

Мне вспомнилась книга Жюля Верна «80 000 километров под водой».

Вы помните, когда «Наутилус» застрял во льдах, его обитатели вышли из лодки и прорубали в сплошном льду тоннель при свете факелов? Точно такая же картина предстала перед моими глазами. Восемьдесят рабочих и бойцов прорывали тоннель в глубоком снегу. Красные огни факелов, сделанных из тряпок, вымоченных в бензине, скользили по двум белым двенадцатиметровым стенам. Люди работали с лихорадочной поспешностью, так как с неба все сыпала и сыпала крупа. Мы взяли лопаты и тоже принялись разгребать снежную гору.

Прошло несколько часов. Наконец тоннель был прорыт. В снегу зияла черная узкая дыра. Шофер головной машины влез на сиденье, дал газ и... дно тоннеля, не выдержав тяжести нагруженной трехтонки, осело. Машина глубоко увязла, в горах раздался грохот.