Нисон Ходза - Конец Дракона

- Мотор забарахлил… - Карпов напряженно смотрел в сторону, откуда должен был появиться мотоцикл.

Снова раздались выхлопы, и наконец показался немец. Он бежал мелкими шажками, толкая мотоцикл, в надежде, что мотор снова заработает. Должно быть, фашист выбился из сил. Он остановился, вытер рукавом лоб и присел на обочине дороги.

- Возьмем живьем! - Прильнув к земле, Карпов неслышно пополз к фашисту.

Федор, не дыша, полз за комиссаром.

Они были в нескольких шагах от немца, когда тот неторопливо поднялся, подошел к мотоциклу, расстегнул сумку и вытащил из нее гаечный ключ.

- Хенде хох!

Немец вздрогнул, ключ жалобно звякнул об асфальт.

- Хенде хох! - снова раздался приказ.

Фашист, вскинув руки, обернулся. Высокий бородатый партизан целился ему в лоб. Рядом с бородатым стоял мальчишка. Его пистолет был нацелен в живот.

- Обезоружь! - приказал Карпов Федору.

Федор сунул «вальтер» в карман, подошел к фашисту, снял с него автомат и вскинул себе на плечо.

- Вот и я с автоматом! - сказал он.

- Тащи мотоцикл в кусты! Живо! - приказал Карпов по-немецки.

Пленный дрожащими руками ухватился за руль и, не спуская обезумевших глаз с «кольта», потащил мотоцикл в ольшаник.

- Помоги!-бросил Карпов Федору. - Чикаться некогда!

Федор уперся в багажник, толкнул мотоцикл, и вдруг мотор заработал.

- Глуши! - крикнул Карпов.

Немец поспешно выполнил приказ.

- Приехали!-сказал Федор, когда они затащили машину в кусты.

- Повернись спиной! - приказал пленному Карпов.

- Расстреляете? - немца бил озноб, он не мог отвести глаз от пистолета Карпова. - Я - коммунист, а вы… хотите…

- Чего он булькает, товарищ комиссар?

- Старая песня. Фриц в плену сразу становится коммунистом.

- Клянусь! Я - коммунист! Рабочий! Печатник! Давно задумал перейти. Ждал, когда буду на передовой! Чтобы перебежать. К партизанам боялся! Нам говорят - партизаны сразу расстреляют… - Он торопливо выпаливал слова, боясь, что ему не позволят договорить.- Поверьте! Нацистов ненавижу!

Карпов напряженно вслушивался в речь пленного:

- Ты как-то странно говоришь по-немецки. Акцент у тебя какой-то…

- Забыл! Забыл сказать! Я словак! Не немец, нет! Словак! Из Братиславы! Чехословакия! Мобилизованный!

- Ладно! Все равно! Поворачивайся! Руки назад!

Губы пленного посинели, белое, без кровинки, лицо исказила гримаса. На прямых, негнущихся ногах он медленно повернулся спиной к партизанам.

- Чего он кудахтает, товарищ комиссар?

- Потом скажу. А сейчас свяжи ему руки за спину. Потуже!

Федор сдернул со штанов кавказский ремешок и стянул пленному руки.

- Пойдешь впереди, фриц посредине, я - замыкающим. За мотоциклом пришлем ночью…

Они двинулись в глубь леса.

Карпов смотрел в затылок пленного и наливался злобой: «Подстрижен, бандюга! Поди, одеколоном заставил себя брызгать! Завоеватель! Не придется тебе больше стричься-бриться…»

В лесную тишину врезался грохот. По шоссе проходил немецкий танк.

- Давай быстрее! - прикрикнул на пленного Карпов.

Низко опустив голову на тонкой жилистой шее, пленный тяжело переставлял негнущиеся ноги.

- Оглох? Быстрее, говорю!

Пленный обернулся. Веки его были опущены, словно солнечный свет резал ему глаза.

- Я забыл… Сразу не сказал… Испугался… Я могу вам доказать, что я не фашист…

- Хватит болтать! Придем на место, там все скажешь и докажешь! А сейчас - шагай, не задерживай!

Пленный не шевельнулся.

- Я знаю, вы хотите меня расстрелять подальше от шоссе. Чтобы не слышали выстрела. Но все равно… Знайте, в сумке мотоцикла остался пакет. Мне приказано отвезти его в Ряжевск. В гестапо…

- Что же ты молчал, дьявол!? Федор! Вихрем - обратно! Тащи сумку с мотоцикла!

Федор исчез.

«Какой же я болван! - казнил себя Карпов. - Не осмотрел мотоцикл! Не обыскал сумку! Хорош разведчик! Перед мальчишкой стыдно!»

Он присел на пенек, не спуская глаз со словака. Лицо пленного по-прежнему было бледным, испуганным, чуть заметно дергалась нижняя губа. Он стоял, повернув голову в сторону шоссе. «Прислушивается к танкам»,- подумал Карпов.

Точно из-под земли появился запыхавшийся Федор.

- Вот, - он протянул комиссару сумку.

- Садись! - приказал Карпов пленному.

Словак неуклюже - мешали связанные руки - плюхнулся в траву. Федор уселся напротив и снова наставил на него пистолет. Пленный закрыл глаза.

Карпов разорвал конверт, расправил сложенный вдвое лист тонкой, почти папиросной бумаги и прочел: