Александр Власов - Грозовыми тропами

На высоком берегу длинная цепочка ящиков с оборудованием, вытащенным с речного дна. Тут же и котел, обитый досками. Все эти машины и станки будто выстроились в очередь и ждут, когда можно будет перейти по мосту на другой берег.

А мост уже почти готов. Строители сколачивают настил из толстых досок, красят перила.

Внизу на реке плот. На нем бригада «Красных пчел». Мальчишки обшивают досками быки моста, а девчонки покрывают обшивку смолой, чтобы предохранить дерево от сырости.

Плот очень длинный, такой, что по нему можно добраться до двух быков. У одного работает первая десятка, у другого — вторая. Сенька включен в десятку Верки Дадоновой. Вместе со всеми мальчишками он приколачивает доски к бревнам.

Перевесившись через перила, вниз посмотрела Стэлла. Весело крикнула:

— Здравствуйте!

«Красные пчелы» подняли головы. Взглянул вверх и Сенька.

— Здравствуй, Сеня! — сказала Стэлла.

— Здравствуй! — смутившись, ответил Сенька.

Верка Дадонова сердито повела кистью и нарочно мазнула смолой по Сенькиным пальцам. Он отдернул руку.

— Ничего, Сеня! Отмоется! — рассмеявшись, крикнула сверху Стэлла.

К заводу подвезли доски. Чинят прохудившийся забор. Сенькин отец бодро бегает на деревянной ноге, покрикивает на рабочих. Подарок Дымбаева — серебряный свисток болтается на груди.

Над заводскими воротами комсомольцы приколотили фанерный щит. Девушка в красной косынке старательно малюет на нем призыв. Она уже написала: «Восстановим заво…» И задумалась. Спросила у парней, придерживавших стремянку:

— Чего дальше-то?.. Какая буква?

Комсомольцы задрали головы. Шевеля губами, прочитали написанное и переглянулись.

— Буква «т»! — с горькой иронией подсказала мать Антика. Вместе с сыном она как раз шла мимо ворот.

Дымбаевы завернули за угол, а девушка обмакнула кисть в ведро с краской и хотела написать букву «т», но один из парней остановил ее.

— Подожди!.. Врет, наверно! Это же бывшая хозяйка… Пиши наоборот, в самый раз будет!

И девушка начала выписывать букву «д».

Мать и сын молча идут вдоль заводского забора, смотрят на свои бывшие владения, прощаются с родными местами.

Рабочие заменяют гнилые и сломанные доски забора. Гулко бьют молотки. Боковые ворота открыты настежь. За ними — большой костер. Горит сваленный в кучу мусор.

Дымбаевы вошли в ворота, остановились у костра. На горе мусора в огне лежит старое кресло, стоявшее в заводском кабинете Дымбаева.

— Папино, — тоскливо произносит Антик.

Мать молчит.

Пронзительный свисток заставляет их вздрогнуть.

— Куда! — кричит кто-то. — Назад!

Постукивая деревянной ногой, к костру подбежал Сенькин отец. Узнав бывшую хозяйку, стыдливо прикрыл ладонью серебряный свисток, по привычке поклонился и сконфуженно залепетал:

— Дым в глаза! Не признал вас!.. Вы уж не сердитесь на меня, Анна Петровна!

Дымбаева не спеша повернулась и гордо вышла за ворота. Антик злобно посмотрел на сторожа и догнал мать. Они оглянулись. Над заводом клубилось облако черного дыма.

— Сгореть бы вам всем дотла! — как проклятье, прошептала Дымбаева.

Покрытый кумачом стол, три простеньких стула, портрет Ленина на стене — вот и вся обстановка бывшего дымбаевского кабинета.

Василий заканчивает разговор с отцом Стэллы.

— А выдержат? — с шутливым беспокойством спрашивает Василий.

Инженер не принял шутку. Сухо ответил:

— Когда повезете самое тяжелое, я встану в лодке под мостом.

— Повезем завтра, — сказал Василий. — А обижаться на шутку не надо. Нам теперь долго с вами вместе работать.

— Каким образом?

— Вы думаете, на заводе для вас дела не найдется?.. Ошибаетесь! А когда разбогатеем, поручим вам железнодорожный мост строить.

— Это новая шутка?

— Опять вы ошибаетесь.

Отец Стэллы встал, спросил, скрывая волнение:

— Могу я считать этот разговор официальным предложением?

Встал и Василий, протянул руку.

— С завтрашнего дня на заводе открывается отдел кадров. Вас будут ждать.

Инженер вышел, а Василий придвинул к себе стопку уже читанных газет. На одной из полос крупный заголовок: «Единая пионерская организация советских детей». Он снова просмотрел статью, в которой карандашом подчеркнуты отдельные фразы и слова: «пионерия», «комсомолец — вожак», «звенья и отряды», «красный галстук». Отложив газету, Василий оглядел кабинет и вдруг, озорно улыбнувшись, сдернул со стола кумачовую скатерть. Сложил ее в несколько раз и повесил на крюк под свою кепку.