Александр Власов - Грозовыми тропами

Верка Дадонова, смуглая девчонка с цыганскими глазами, схватила камень. Не долетев до правого берега, он шлепнулся в реку.

— Эй, вы! — высокомерно произнес Борька. — Полегче! Пролетарский булыжник теперь отменен!

Он не спеша смотал веревку и скомандовал:

— Стройся!

Мальчишки привычно занимают места в строю. Самый маленький, по прозвищу Лисенок, в шляпе, насунутой до самых глаз, выходит вперед и высоким тонким голоском запевает лихую песню. К нему пристраивается толстощекий круглоголовый Валька Губарев и начинает отбивать такт медными тарелками.

Отряд под командой Борьки сходит с моста на берег.

Антик Дымбаев идет вне строя. Он здесь самый главный. Ему не только ходить в строю, но и командовать отрядом зазорно.

Сенька, Колька и другие ребята с откровенной завистью смотрят на удаляющийся отряд.

Верка Дадонова подозвала к себе двух девчонок и прошептала так, что услышали и мальчишки:

— Не те шляпы!.. Вот наши — это настоящие шляпищи! С ними не пропадешь!

Ребята возмущенно загалдели.

— Мальчики! — послышался с той стороны моста звонкий насмешливый голос. — Кто из вас так громко кричал от страха?

Там, где только что были ребята, стояла девчонка в такой же форме — Стэлла.

Мальчишки невольно посмотрели на Сеньку.

— Неужели это ты? — воскликнула Стэлла. — Вот уж никогда бы не подумала.

Сенька как-то насупился и решительно зашагал к краю моста.

Девчонки, сгрудившиеся вокруг Верки Дадоновой, захихикали, презрительно поглядывая на Стэллу.

— Где юбку-то потеряла? — озорно крикнула Верка.

Ее сразу же поддержали подружки:

— Чучело огородное!

— Батькины штаны напялила!

Стэлла ничего не ответила. Она с любопытством смотрела на Сеньку. А тот подошел к краю, сказал:

— Гляди, как я боюсь! — и нырнул с моста в реку.

Стэлла захлопала в ладоши.

— Дурак! — сказал Колька Клюев и пошел к берегу.

Косой ливень вспузырил воду на реке, смочил пыльные дороги, напоил густой бурьян на заводском дворе.

Уже четыре года пустуют цеха небольшого завода. Трубопроводы покрылись ржавчиной, поросли травой. Прохудились крыши, во многих окнах не хватает стекол. На трубе над котельной семья аистов свила большое гнездо.

Взрослые редко заходят на территорию завода. Здесь хозяйничают мальчишки. Сквозь шум ливня доносятся голоса. Что-то громко и сухо пощелкивает.

Спрятавшись от дождя в один из цехов, мальчишки играют в городки. Тут просторно. Почти все оборудование демонтировано и вывезено. На полу начерчены два квадрата. В обоих по пирамиде из самодельных рюх. Сенька размахивается битой и выбивает сразу чуть ли не всю пирамиду. Одобрительно шумят ребята.

Выбитые рюхи, как шрапнель, ударились в стену. Посыпалась отколотая штукатурка.

— Так бы вот по тем, с того берега рубануть! — говорит кто-то.

— По ним рубанешь! — отзывается другой мальчишка. — Они всем отрядом таких шишек-банок наставят — не расчухаешься!

— Нас-то больше!

— А толку?.. Мы — как рюхи! Тронь — и рассыпались!

— Слабаки! — с усмешкой произносит Сенька и берет вторую биту. — Я бы… — Он замахнулся.

— Подожди! — кричит ему Колька Клюев.

Он тащит большой деревянный щит и ставит к стене. Подняв лепешку отвалившейся известки, Колька говорит:

— Жалко же!

— Ладно! Отойди! — торопит его Сенька и прицеливается.

На этот раз он промахнулся. Бита отскочила от пола и ударилась в щит.

— Руку сбил! — недовольно ворчит Сенька.

— Я бы!.. — передразнивает его один из мальчишек.

Откуда-то издали долетает ритмичное постукиванье медных тарелок. Ребята переглянулись и, побросав биты, ринулись к выходу.

Дождь уже прошел. Солнце выглянуло из-за тучи и заискрилось на медных тарелках, которыми Валька Губарев усердно отбивает такт. Подрагивают мясистые щеки.

От задних заводских ворот, примыкающих к реке, идет отряд. Борька Граббэ — справа от колонны, Антик Дымбаев — слева.

Оторопело смотрят на них выбежавшие из цеха мальчишки.

— Бей их! — неуверенно крикнул кто-то, и толпа ребят побежала навстречу отряду.

— Стой! Ать-два! — спокойно командует Борька.

Валька Губарев последний раз громыхнул тарелками, и отряд замер.

Мальчишки с левого берега тоже остановились.

— Мы не драться пришли, — сказал в наступившей тишине Антик Дымбаев. — И делить нам нечего. Все давно разделено.

— Это наш берег! — крикнул кто-то из толпы мальчишек.

— А чей завод? — спросил Антик и выразительно взглянул на главные ворота, над которыми висела чугунная вывеска.