Шеннон Мессенджер - Полёт на единороге [litres]

В голове мелькнуло ужасающее изображение какого-то мутанта в виде Софи-кентавра, и ей захотелось забраться в мысли и вырвать его оттуда.

– Разумеется, нет, Софи. Мне просто нужно было от чего-то отталкиваться, а в заметках Силлы Хекс было множество интересных наблюдений о том, как аликорн влиял на ее эмоции. Я предположил, что аликорны владеют инфликцией и способны насылать свои эмоции – как плохие, так и хорошие. Поэтому я решил использовать их ДНК как основу для собственных изменений. Но ты все равно на сто процентов эльф.

Софи вновь опустилась на койку – она была так потрясена, что даже осознать все не было сил. Особенно когда он добавил:

– Но я часто задумывался, не из-за этого ли у тебя карие глаза.

Софи уткнулась лицом в ладони. Ну, вот и как ей теперь смотреть в зеркало и не видеть при этом лошадиной морды?

– Не драматизируй, – проворчал мистер Форкл. – Все не так ужасно, как ты…

– Серьезно? Вам было бы плевать, если бы с вашими генами поигрался какой-нибудь доктор Франкенштейн?

– После того, как ты узнала, в тебе что-то изменилось?

– Не знаю, – несчастно пробубнила она. – Такое чувство, что да.

– Ну так вот: не изменилось.

Софи закатила глаза. Свои дурацкие, ненормальные, лошадиные глаза.

Мистер Форкл принялся расхаживать по комнате, то вступая во мрак, то выходя из него.

– Мы отошли от темы. Важно то, что все мои тщательно продуманные планы основываются на твоем непроницаемом разуме. И он таким и был, пока ты чуть не исчезла. Потом твоя защита треснула, и появилась брешь, через которую смог пробраться свет – и почему-то Фитц. Я полагаю, что, пока ты исчезала, ты слилась со светом, и он стал крохотной частью тебя. И эта связь стала слабым местом, через которое они с тьмой пролезали. Это не объясняет передачи Фитца, но, может, пока ты пыталась вырваться, то провела его через разлом, а его разум запомнил путь. Так или иначе, ты проделала проход напрямую в свое сознание, и через него можно пролезть или выскользнуть.

Софи почти ничего не поняла – но, наверное, это было неважно. Важно было лишь одно:

– Вы же сможете меня вылечить, да?

– В… теории.

– Нет, вы не так говорили, – она вытащила из кармана записку и пихнула ее ему в руки. – Смотрите, вот. Мы. Можем. Тебя. Вылечить.

– Мы можем, Софи, – он достал небольшую бутылочку из зеленого поблескивающего хрусталя. – Выпьешь это – и все вернется на свои места. Но для начала тебе нужно узнать о риске, – глядя на бутылочку, а не на нее, он произнес: – Только лимбиум сможет тебя вылечить.

Она зачесала руки, вспомнив о сыпи.

– Вы же знаете, что у меня аллергия.

– Знаю. И, поверь, я пытался найти другой способ. Но все подобные альтернативы – он коснулся свисающего с ее шеи флакона «Подпитки от исчезновения» – попросту недостаточно сильны. Они помогли с симптомами, а значит, я правильно определил лекарство. Но по-настоящему помочь сможет только сам лимбиум. Очень большая доза.

С губ Софи сорвался слегка истеричный смешок.

– Значит, единственный способ меня вылечить – дать мне то, что меня убьет.

– Нет. Единственный способ тебя вылечить – дать тебе то, что почти тебя убьет, а потом использовать антидот, который я разработал, и надеяться, что он остановит аллергическую реакцию, – мистер Форкл вздохнул и сел рядом с ней. От его веса койка прогнулась, и Софи оказалась чуть ближе к нему, чем хотелось бы. – Лекарство сработает. Лимбиум влияет на часть мозга, отвечающую за таланты, и большая доза послужит перезагрузкой, которая сведет на нет все изменения, произошедшие с момента развития твоих способностей. Но… риск все равно огромен. Твоя аллергия для нас полная тайна. Мы никогда ни с чем таким не встречались – а она уже дважды едва тебя не убила.

– Значит, в первый раз аллергия была и правда на лимбиум? И вы стерли мои воспоминания, потому что не хотели, чтобы я об этом знала?

Он слегка сдвинулся, отчего койка скрипнула.

– Когда-нибудь ты поймешь, почему я стер то воспоминание. Но, да, я дал тебе немного лимбиума – не зная, какую ужасную реакцию он вызовет. Если бы не человеческие врачи, то я даже не знаю, что бы было. И поэтому я разработал противоядие.

Он залез в карман и достал самый большой шприц с самой большой иглой, какие Софи только видела.

Она вскочила на ноги – перед глазами заплясали пятна – и попятилась в темноту, где ее было невидно.

– Не-не, не надо игл.

– Другого выхода нет.

– У меня есть эликсир, – она вновь вышла на свет, показывая черный флакон, который Элвин попросил ее носить на шее.