Пруденс Эндрью - Прощай, крысуля! Повесть

Он присел на ступеньку, обхватив голову руками. Казалось, теперь он никогда не сможет быть счастливым. Когда мать позвала его пить чай, он заорал, чтобы его оставили в покое. Гнев сменился отчаянием. Майк поклялся, что Луи Кам для него перестал существовать.

Потом он подобрал кусочки битого стекла. Чтобы детишки не поранились.

- Не потерплю, чтобы ты получал пособие, - сказала мать Тони. - Не желаю слышать от людей, что мой сын не хочет работать.

- Да буду я работать, - запротестовал Тони. - Я готов пойти на любую работу.

- Неправда. Ты удрал из конторы «Додзуэлл и Амберлей».

- Я же сказал тебе: не буду сидеть в конторе. Да и они не взяли бы меня.

- Взяли бы! Твой отец был служащим. Каждый день надевал свежую белую сорочку. Носил портфель. Твоего отца уважали.

Тони вздохнул. Отец его был умным. У него был аккуратный почерк. Достаточно было одного взгляда, чтобы разобрать все, что он написал. Он умел складывать столбики цифр в уме. Он сдавал экзамен.

- Мама, пойми, я не такой, как отец. Я - другой. Не могут все люди быть одинаковыми.

- Я не допущу, чтобы мой сын ходил в спецовке.

Майк прошел через заводские ворота и подошел к будке, над входом в которую было выведено: «Справки». Человек, сидящий внутри, тянул что-то из термоса.

- Здесь дают работу? - спросил Майк.

Он искал работу в одиночку. Другого выхода не было после того, как его бросил Луи. Уж теперь-то он не подпустит его к себе на пушечный выстрел. Зачем ему выслушивать всякие бредовые оправдания…

- Какую работу? - спросил тот.

- Для бывших школьников. В цехах.

- Подмастерьем, что ли?

- Выходит, так.

На полу стояла мышеловка. Приманкой служил кусочек имбирного печенья.

- Есть места для двух подмастерьев. Ты к нам из отдела трудоустройства?

- Нет. Просто знакомый сказал отцу, что есть место.

- Повезло тебе, значит. Объявление дали только вчера.

Мужчина закрыл термос пластмассовой крышкой, вышел из-за стола. У него была одна нога. Может, другую оттяпала машина.

- Войди вон в ту зеленую дверь и попроси мистера Булла. Аттестаты у тебя с собой?

- Какие аттестаты? - спросил Майк, почувствовав, как холодеют пальцы на ногах.

Ему во что бы то ни стало была нужна работа. Иначе сделают из него няньку, весь день будет менять ползунки и играть в медведя.

- Нужны ОУ. Или по крайней мере ССО.

- Нет у меня аттестатов, мистер. Я не сдавал экзаменов.

- Тогда какого лешего идешь наниматься подмастерьем? - спросил одноногий. - У тебя есть хоть какое-то представление о промышленности? Надо иметь мозги, чтобы работать на заводе.

- Значит, не подхожу, - сказал Майк.

Чтобы хоть на время избавиться от упреков и приставания матери, Тони вышел на улицу. Он бродил по Понсоби-стрит. На душе было отвратительно. Голубь подох. Черви выброшены. Вдобавок ко всему Майк и Луи поссорились. Они не разговаривали друг с другом. Да и с Тони тоже. Только смотрели зверем из-под насупленных бровей. Тони был без работы и, судя по всему, вряд ли сможет устроиться. Через неделю тысячи ребят уйдут из школы, и на всех работы не хватит. Даже Луи и Майк не смогли найти работу, а ведь они отлично читали и писали.

Был понедельник, середина дня. От жары мостовая на Понсоби-стрит до того раскалилась, хоть жарь на ней колбасу. Какой-то старик пел: «Я весь в заботах, о заботах и пою». В протянутой руке он держал кепку, прося подаяние. «Эх, кругом заботы, но скоро мои заботы кончатся».

Тони вздохнул. Так хотелось быть беззаботным. Он уже побывал в нескольких местах по совету Трудовика. Все предложения были связаны с работой на заводах, но его не брали. Видно, он казался недостаточно заинтересованным. Да и кому это надо, работать на вонючем, грохочущем, опасном заводе?! А какой бы скандал закатила мать!

Мимо, отчаянно дымя, прогромыхал грузовик. Красный фургон стукнулся колесами об обочину. Какая-то женщина обогнала Тони. Тяжело дыша, она несла корзину, набитую хлебом, рулонами туалетной бумаги, кочанным салатом, апельсинами и консервированным горохом. Это означало, что ее муж имел работу. Старики и старухи грелись на солнце у стен и на приступочках. Из закусочной вышел мужчина в спецовке и пыльных сапогах. Мать упала бы в обморок, появись Тони в таком виде.

Тони посмотрел на почтальона, отпиравшего почтовый ящик; на парня, разгружавшего фургон с платьями; на дворника, орудовавшего метлой; на мальчишку, упаковывавшего обувь в корзину из плетеной проволоки; на полицейского, что-то передававшего по рации. Ведь нравится же некоторым из них то, что они делают. Почему же Тони не мог придумать для себя занятие по душе?