Зинаида Канониди - Каштаны

Разомлев от жары, Мишель бредёт домой.

На мосту через Сену он останавливается. Мост оцеплен конными полицейскими. Кони машут хвостами, ржут, скалятся. Их крупы лоснятся. Кони пятятся прямо на Мишеля.

Всё же, улучив минуту, он проскакивает сквозь строй, при этом получает хлёсткий удар лошадиным хвостом. Отплёвываясь, Мишель кидается в толпу. Толпа наступает на мост, грозит, вопит. Что они кричат? Рядом с Мишелем человек в грязной блузе штукатура. Штукатур, печатая на асфальте белые следы, наступает первым на полицейский заслон и кричит в свёрнутую газету, как в рупор:

- Убирайтесь с дороги!

- Убирайтесь! - верещит мальчишка, чуть побольше Мишеля, тоже весь в мелу и извёстке.

Кто-то развернул полотнище, на нём огромные буквы:

ДОЛОЙ ВОЙНУ В АЛЖИРЕ!

- Верните мне моего сына! - закричала женщина, и Мишелю почудился голос матери.

Он бросился на голос, но в толпе невозможно пробиться. Кто-то запел старинную песню:

Мишель подхватил вместе со всеми:

Мишель размахивал руками и кричал так, что его пронзительный голос слышали все:

гремела площадь перед мостом.

Это была старинная песня, любимая песня Марселя, и Мишель знал её от слова до слова.

Полицейские кони приплясывали, скалились, напирали на толпу. Вдруг они подались назад и поскакали через мост.

- Урра!- закричала толпа и бросилась следом.

Но с другой стороны на мост уже катили пожарные машины.

- Назад!- закричал штукатур.- Назаа-а-д!..

Но никто его не слушал, толпа валила по мосту, задние напирали на передних.

Мишель очутился у самой машины. От радиатора несло жаром. Бензиновые пары выжимали слёзы из глаз.

Водитель высунулся через боковое стекло и заорал прямо Мишелю в лицо:

- Задавлю, щенок!

Мишель вскочил на подножку и, не долго думая, швырнул в глаза водителю горсть горячих каштанов.

- Вот тебе, иуда!

В это время тяжёлая, будто железная, струя воды обрушилась Мишелю на голову, и он упал…

У телевизора, в Москве, сидел Миша. Он уже посмотрел детскую пьесу, а теперь смотрит хронику. За окном - дождь, а в комнате, в полумраке - тепло, уютно, пахнет пирожками.

- Малыш, пора спать,- говорит ему мама, но Миша никак не может оторваться от экрана.

«В Европе нарастает волна протеста,- звучит знакомый голос диктора.- Сейчас вы увидите хронику последних месяцев, документальные кадры, снятые французскими кинооператорами».

Миша впивается глазами в тёмные, сероватые кадры.

Голос диктора продолжает:

«В Париже народ протестует против колониальной грабительской войны в Алжире: сотни трудящихся вышли на демонстрацию протеста…»

На экране телевизора возникает мост - старинный, красивый. На мосту цепочка всадников. Упитанные кони танцуют на месте, их с трудом сдерживают крепкие руки. Их заслоняет толпа. Раскрытые в крике рты, плакат на двух палках то натягивается, то обвисает. Какой-то мальчишка в спадающих штанах выныривает из толпы. Очень знакомое лицо. «На кого он похож?» - думает Миша. На экране скачут кони, а за ними несутся люди. Впереди всех мальчишка. Проворный! Вдруг на него наезжает пожарная машина. У Миши захватывает дух: сейчас раздавит! Но мальчишка ловко прыгает на подножку, швыряет что-то в лицо водителю. Тот дёргает головой, хватается за глаза. А сверху, из длинного брандспойта, похожего на змею, хлещет толстая струя воды. Вода сбивает с ног мальчишку, он катится к перилам моста… Толпа бежит назад. Белый плакат с чёрными словами, мелькает вдалеке, наконец, и он скрывается. На пустом мосту лежит маленькая фигурка. Руки разбросаны в стороны, голова откинута, как неживая.

- Мама, его убили? - шепчет Миша.- Скажи, его убили?

- Ложись спать,- строгим голосом отвечает мать.- Тебе незачем было смотреть такие вещи.