Александр Яковлев - Сказки моей жизни

— Ничего не видно? — спрашивали меня.

— Ничего.

Я выбрал крепкий сучок, уселся поудобнее и стал ждать. Внизу взрослые и мальчуганы наклонялись ухом к рельсам, слушали, не идет ли. Толпа устала, двигалась лениво. Долго мы ждали. Вдруг далеко за лесом раздался гудок. Толпа вздрогнула и заметалась.

— Идет! Идет! — раздались крики.

Я увидел белый дымок вдали над лесом. Оттуда послышалось пыхтение. И вот из-за леса тихо выехало по насыпи что-то большое, черное, с трубой, а из трубы пыхал дым: «пых-пых-пых!»

Толпа внизу металась, точно ее колыхал ветер. Мне стало страшно: один я здесь, вот подъедет чугунка, увидит меня на дереве, что тогда будет? Я поспешно полез вниз. Вот-вот и земля. Вдруг где-то недалеко загудело пронзительно. Толпа ударилась в лес. Я спрыгнул на землю, упал, поднялся, побежал вслед за другими. Но гляжу, многие стоят, попрятались за деревья, высунули головы, глядят, ждут. Тогда и я воротился, тоже встал за дерево: «Авось чугунка не заметит».

Возле вокзала и дальше народ стоял стеной. Красная шапка впереди.

Рельсы загудели, а по ним к вокзалу медленно подъехала на колесах машина, похожая на огромную бочку с трубой. У бочки сзади приделана будка, — там виднелись люди. Машина остановилась. Грянула музыка. Толпа заорала «ура» и бегом бросилась к машине. У вокзала кого-то качали, подбрасывая в воздух. Почему-то мне было очень весело, и я тоже кричал «ура». Здесь я услышал впервые слово паровоз — так называли черную машину с трубой. Те люди, что стояли на паровозе, мне казались диковинными.

Когда музыка наигралась досыта, а толпа охрипла от крика, паровоз стал ходить по рельсам перед вокзалом. Он шумно пускал пары, ехал то быстро, то медленно. И опять толпа орала несмолкаемо.

Я издали смотрел на паровоз. Вот он весь в парах, в дыму несется мимо. Огонь мелькает у него между колес… И я вспомнил железного коня из бабушкиной сказки. «Ведь это он, железный конь… Он бежит — земля дрожит; овраг на пути — через овраг скачет, река — через реку махнет. Что его остановит?»

Пароходы на Волге появились давно, лет за пятьдесят до моего рождения. Мой дед мне рассказывал, как шел по Волге первый пароход.

Везде по селам и городам первый пароход встречали со страхом. Благочестивые люди полагали, что тут дело без бесовской силы не обошлось. «Идет по реке этакая махина, огнем и дымом пышет, ревет страшнейшим голосом — тут неробкий человек и то испугается».

В некоторых селах навстречу пароходу выходили крестные ходы, надеясь, что бесовская сила — этот самый пароход — исчезнет при виде икон.

Долго потом, года два или три, никто не решался сесть на пароход. Если куда ехать надо, ехали на барках и лодках, как в старину. И только уж потом освоились, стали ездить и на пароходе. Но обычно проедет, а потом молебен служит, чтобы очистить себя от греха: «Прости, господи, что с бесовской маши ной связался».

Особенно рьяно бунтовали на Волге против пароходов бурлаки и водоливы. Да и что могло сулить им появление парохода? Еще большая кабала и зависимость от хозяев-пароходчиков ожидали их, многих — безработица и нищета.

Кто теперь ходит по Волге лямкой? Я вот, волжский житель, а уже настоящей бурлачьей тяги, когда одно судно тащат десять-пятнадцать бурлаков, не видел.

Так только иногда рыбаки проведут бечевой свою большую лодку с рыбой. Да и то мало. Пароходы — большие и маленькие — заполонили великую реку.

Раздается по берегам Волги этакий могутной, заливистый рев парохода. И первые думы о пароходе связаны именно с этим могучим ревом. Бывало, вечером вдруг над всем городом прокатится рев и долго переливается в приволжских горах и замирает где-то далеко-далеко.

Днем из окна было видно, как по Волге ходили огромные белые двухэтажные дома с окнами, дверями и трубами. Из труб хвостом расстилался дым. И очень хотелось побывать в таком доме… И долго, лет до семи, не удавалось побывать. Каждый год ранней весной мой отец уезжал на работу в Саратов. Раз перед сборами в дорогу он сказал мне, что возьмет меня с собой. Вот радовался я! Немедленно я оповестил с гордостью всех своих приятелей:

— В Саратов еду на пароходе!

Помню недолгие сборы, узлы и корзины. Мы пошли по улице, а соседи спрашивали моего отца: