Валентина Путилина - Дашины письма

Разговор о пропавших книгах огорчил всех в библиотеке. Особенно Люсю-Рыжика. Она подумала: наверное, её считают виноватой. Ведь она самая молодая здесь, недавно работает. И только она могла неправильно расставить книги.

Любовь Николаевна сказала:

— Что ж, примемся за работу. А в санитарный день поищем книги, которые пропали.

И каждый занялся своим делом. Пора уж было: в библиотеку пришли читатели.

Беспокойно стало жить Даше. Она не могла забыть о пропавших книгах. Ведь всё это случилось из-за неё. «Надо рассказать маме», — решила Даша. Но не просто рассказать, как обычно бывает, а нарисовать свой рассказ. Посмотрит мама на картинку и догадается, что натворила Даша в библиотеке.

Она взяла цветные карандаши и нарисовала тёмную-тёмную ночь. Ничего кругом не видно.

— Это ночь, — сказала она.

Мама задумчиво взглянула на рисунок и сказала:

— В такую темь не захочется носа показывать из дому.

— Не бойся, — сказала Даша. — Сейчас светло станет. Луна взойдёт.

И она нарисовала большую жёлтую луну. Кругом стало светло, и два человека, Даша и мама, взявшись за руки, пошли в библиотеку. Они вошли в читальный зал и быстро спрятались за шкаф, потому что увидели необычное. Они увидели странное общество. Вместо читателей, как бывает днём, за столом сидели книжки. А одна, самая большая, стояла перед ними и что-то говорила. Даша сразу узнала большую книгу. Мама ещё раньше показывала её Даше. Это самая учёная книга. В ней даются ответы на все вопросы. И называется она — ЭН-ЦИ-КЛО-ПЕ-ДИЯ.

Даша с мамой прислушались, о чём говорят книжки, и сразу стало понятно, что в читальном зале проводится книжное совещание. Похожее на то, которое недавно проводили библиотекари.

— Друзья! — торжественно сказала Энциклопедия. — Расскажите, что хорошего вы сделали за то время, пока мы тут не собирались.

Одна весёлая книга прыснула, совсем как Люся-Рыжик.

— Ой! Вы знаете, я так насмешила маленькую девочку, так насмешила, что и самой радостно вспомнить! — заговорила она. — Девочка долго болела, не выздоравливала, хоть ей и давали самые лучшие лекарства. А прочитала меня — и выздоровела. Потому что она смеялась, когда читала. А добрый, весёлый смех — самое ценное лекарство. Да, да! Поверьте.

Книжка серьёзная заметила:

— Я никого в жизни ещё не рассмешила, потому что написал меня серьёзный автор. Я только даю полезные советы. Впрочем, — сказала она, подумав, — может быть, это и хорошо, что никого не смешу? Как вы считаете?

— Конечно, конечно, — согласилась с ней Энциклопедия. — Если читатели станут смеяться над вашими серьёзными советами, это не смешно. Это, знаете ли, печально!

— Да, да, да! — подтвердили и остальные книги.

Одна за другой они рассказывали о своих делах. А Энциклопедия слушала и хвалила их:

— Молодцы! Молодцы! Не зря создавали вас писатели. Не зря занимаете место на полке. Молодцы!

И всем было радостно от слов умной и авторитетной книги. Похвала и книгам приятна.

Только три нарядные книги молчали. И Энциклопедия обратилась к ним с вопросом:

— Ну, а вы что скажете?

Те оробели и низко наклонились. А картинки, которые нарисовал для них знаменитый художник, покраснели. Одна нарядная книжка сказала:

— Мы теперь не книжки — мы просто бесполезный груз.

— Что вы говорите! Какие жалкие слова! — запротестовали все хором. — Вы такие красивые, и сразу видно, что интересные — вдруг бесполезный груз!

— И всё же это так! — со вздохом подтвердили две другие нарядные книги. — Нас поставили на полке как попало, не заботясь о порядке, а только о красоте. И вот мы как письмо без адреса. А скажите, кто может получить письмо без адреса?

— Как же это случилось? — недоумевала Энциклопедия. — Я могу ответить на любой вопрос, а тут у меня нет ответа.

И затерянные, заставленные книжки рассказали, как Даша навела путаницу в книжном городе. Она, конечно, хотела, чтоб было хорошо, а получилось плохо.

— Получилось недоразумение, — рассказывала нарядная книга. — Мы как будто живём в Книге-городе и в то же время как будто не живём. Потому что никому не известно, где нас искать. Мы оказались не у дел. Это так скучно и неинтересно. Зачем нас только писали и рисовали? Просто обидно.

Нарядные затерянные книжки сначала крепились, а потом заплакали. За ними всхлипнули самые жалостливые. Даже Энциклопедия опечалилась и молчала какое-то время. Все сочувствовали горю затерянных книг.