Георгий Ефимов - Когда ходили за грибами

Мне стало жаль зайчонка.

- Маленький он совсем. Наступят холода - замёрзнет! Погибнет зимой!

- Не погибнет! - успокоил меня дед. - Зайчата быстро растут. До холодов ещё время есть - шерстью и пухом обзаведётся косой, все лесные хитрости узнает, глядишь, и перезимует.

Любит дед лес и всё-всё про него знает: и кто живёт там, и что растёт, и про разные лесные премудрости может часами рассказывать. Вот какой у меня дед!

- Бабушка, а бабушка…

- Что тебе?

- Расскажи сказку!

- Все сказки мои я давным-давно рассказала.

- Нет. Ты ведь много их знаешь.

- Ах ты надоедник! Ну, слушай. Жил, говорят, один Журавль, ел, говорят,песок, речной водой запивал…

- Знаю, знаю я эту сказку!

- Ну, вот ещё… У попа, говорят, была пёстренькая кошечка. Повадилась она на рыбалку ходить. Вот однажды, говорят…

- И эту знаю.

- Теперь сам видишь - всё я тебе порассказала.

- Нет, нет, не всё!

- А вот, послушай-ка. Вырос в саду, говорят, куст малины. Пушистый, развесистый. Смотрели все на него и радовались - уж больно хорош. Весной он одевался в белую рубашку, вот как ты в праздники, а летом угощал всех сладкими ягодами. Вот как! И полюбился малиновый куст птице одной. Свила она там гнездо - мягкое, удобное, со всех сторон ветками укрытое. Положила туда яички и приготовилась высиживать птенцов.

Только повадился туда мальчишка-озорник. Глазастый такой - приметил-таки гнездо. Мало того, вынул яички, стал рассматривать, да одно и раздавил. А тут и птица прилетела. Озорник яички обратно уложил, сам домой убежал. Небось стыдно стало. А птица села на краешке гнезда и призадумалась: «Разорит меня этот негодный мальчишка, улечу-ка я отсюда». Расправила крылышки и была такова.

Каждый день прибегал мальчишка к малиновому кусту - всё ждал, когда птенцы вылупятся. Только не вылупились они - высиживать-то птенцов некому. Бросила их мать - глупый мальчишка спугнул её.

Замолчала бабушка, вздохнула и на меня внимательно посмотрела.

- Это про меня сказка? - спросил я совсем тихо.

- Про тебя, так про тебя. Хорошо хоть догадался. А может, и про твоего приятеля Мишку.

- И он так сделал, бабушка, да?

- Кто сделал, так пусть не делает больше. Последнее это дело - птичьи гнёзда разорять.

Я задумался. Оказывается, и про меня можно сказку рассказать. Но почему-то меня это не обрадовало.

С соседским мальчишкой Микуськой мы из лесу орехов принесли. Да не простых, а белкиных. Залезли в дупло старой липы и натаскали оттуда.

Дед увидел, заворчал:

- Ай, яй-яй! У зверей воруешь, сам собирать ленишься. Белка старалась, запасы себе готовила, а ты её голодной хочешь оставить на зиму. Ну-ка, отправляйся обратно, возвращай награбленное.

- А Микуська небось уже всё съел, - пробовал возразить я, но увидел, что дед рассердился не на шутку.

Пошли мы в лес. Хорошо хоть дупло не очень высоко было. Вскарабкался я на дерево и осторожно высыпал орехи. Чего только не было в дупле! Мы с Микуськой торопились и не заметили. Сушёные ягоды, грибы, жёлуди. Настоящее хозяйство!

- Белка - зверёк запасливый! - сказал дед. - В другой раз, глядишь, и потеряет свою кладовую, зато чужую найдёт, значит, и сыта будет. Кладовые у них - как общественные столовые: налетай, кто голоден. Посмотри-ка сюда!

Я поднял голову и вижу - на высохшую тонкую веточку грибы нанизаны для сушки, да так аккуратно.

- Ну что за искусница! - дед покрутил головой. - Так-то, пожалуй, только наша бабка сумеет, а? Постой-ка, а вот и сама хозяйка легка на помине.

С ветки на ветку прыгнула белка. Присела на сучок и осмотрелась. Мы замерли. А она поглядела на нас своими чёрненькими бусинками - и прыг в дупло. Только я удивился: какая мордочка у неё странная, на беличью не похожа - толстенькая, кругленькая, как у кошки. Что это за белка такая?

Не успел я у деда спросить, а белка из дупла выглядывает, и мордочка у неё уже не кошачья, а остренькая, беличья. Тут уж я не выдержал, рассмеялся - догадался почему так. Ведь это она в свою кладовую орехи да жёлуди за щеками таскает.