Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

Половину апреля, весь май и июнь советские войска укрепляли свои позиции — строили неприступную крепость. На востоке от Курской дуги, протяженность которой 550 километров, было возведено восемь оборонительных рубежей. Они простирались на глубину до трехсот километров. Не сдержав врага на первом рубеже, мы могли противостоять ему на втором, на третьем…

Вблизи переднего края работали войска, в тылу — население Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей. Работа была проделана огромнейшая. Если сложить длину всех траншей, окопов, ходов сообщения, вырытых на Курской дуге, получится ров длиной от Москвы до мыса Дежнева на Чукотке — 10 тысяч километров. На пути возможного движения войск противника было поставлено около миллиона различных мин и фугасов, протянуто до 1000 километров проволочных заграждений, некоторые участки которых были электризованы. Лесные завалы, плотины, подготовленные к затоплению местности, — все должно было помочь советским бойцам с малыми потерями выдержать натиск врага, чтобы потом самим перейти в неудержимое наступление.

Особенно тщательно строилась оборона на танкоопасных направлениях, ведь мы знали, что фашисты надеются протаранить оборону танковыми армадами. Возводились опорные пункты с большим количеством артиллерии. Для орудий и минометов было подготовлено почти пятьдесят тысяч окопов.

Участники Курской битвы в своих воспоминаниях непременно подчеркивают, что такая подготовка придала нашим войскам твердую уверенность в том, что фашисты далеко не пройдут. И когда встал вопрос, нужно ли перед боями вывозить с Курской дуги жителей, то эвакуацию решили не проводить, риск для населения был самый минимальный.

В конце разговора о подготовке наших войск к оборонительному сражению надо сказать, что требуется большое искусство и глубокие знания военно-инженерного дела, чтобы труд саперов и всех других строителей не пропал даром. Ведь враг идет своей дорогой, и все, что было приготовлено для его уничтожения, может остаться в стороне. Нужно безошибочно выбрать места, где поставить металлические ежи и каменные надолбы, где сделать доты, где прорыть траншеи и окопы. Нужно предусмотреть случайности и отрыть ходы сообщения так, чтобы бойцы под обстрелом, под бомбами во время боя могли безопасно перемещаться, сообразуясь с обстоятельствами. Так все и было сделано.

Самоходное орудие СУ-76.

Самоходное орудие ИСУ-152.

1 июля в ставке Гитлера состоялось совещание немецких генералов, которые командовали операцией «Цитадель». Там было определено время ее начала — 5 июля.

Это мы знаем теперь, после войны. Но и тогда, уже 2 июля, сутки спустя после совещания фашистских военачальников, наша агентурная разведка добыла сведения о наступлении между 3 и 6 июля.

Советские войска были приведены в боевую готовность. Начались усиленные поиски «языков».

Может быть, никогда прежде да и в последующих операциях не было так необходимо знать не только день начала наступления врага, но и час. Дело в том, что наше командование решило провести на обоих фронтах упреждающую артподготовку. Тысячи орудий и минометов должны были обрушить огонь на гитлеровские позиции в тот момент, когда пехота врага соберется в передней траншее, изготовившись к броску, когда сгрудятся танки на исходных позициях, когда вражеские артиллеристы выйдут из укрытий к орудиям.

Если мы опоздаем со своей артподготовкой, то мы ее вообще не проведем как надо, потому что нашим артиллеристам придется работать под ураганным огнем врага — под его артподготовкой. Если начать артподготовку слишком рано, то рассредоточенный по укрытиям противник не понесет больших потерь, а мы израсходуем зря огромное количество боеприпасов.

Самоходное орудие СУ-100.

Враг строжайшим образом охранял свой передний край. Он загородился густыми минными полями, проволокой, установил электрическую сигнализацию, пристрелял каждую ложбинку, кочку и открывал губительный огонь при малейших признаках тревоги. Специальным приказом гитлеровские командиры были предупреждены о предании военно-полевому суду тех, в чьих подразделениях солдаты будут похищены советской разведкой. Фашистское командование всегда придавало важное значение внезапности. Внезапно оно намеревалось начать и «Цитадель».