Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

22 декабря морские пехотинцы отбросили противника к реке Бельбек. Когда высадились и вступили в бой новые войска, гитлеровцы отступили за речную долину.

После недолгого затишья в районе Мекензиевых Гор снова начались ожесточенные бои. Манштейн поставил своим войскам очередной, последний срок взятия Севастополя — к Новому году.

Несомненно, к самым памятным событиям последних дней уходившего 41-го года принадлежат события, связанные с севастопольской артиллерией. Они очень разные — от прихода в Южную бухту линкора, сокрушающие залпы которого истребили много танков и пехоты противника и заставили затаиться гитлеровские батареи, до отчаянной вылазки артиллерийских командиров, мстивших фашистам за своего разведчика.

Враг захватил дзот между наблюдательным и командным пунктами артдивизиона, приданного Разинскому полку. Связь нарушилась, не было возможности сообщать на батареи координаты вражеских пушек, причинявших потери пехоте. Разведчик Иван Кучерявый взялся доставить батарейцам записку с НП. Фашисты, засевшие в дзоте, засыпали храбреца пулями. А он полз и бежал невредимый, и, когда оставалось только перевалиться через бруствер окопа, Кучерявый был убит. Записку, зажатую в кулаке, прочли. По вражеской батарее открыли огонь, подавили ее. Смерть артиллерийского разведчика Вани Кучерявого была отмщена. Но очень уж любили его артиллеристы. И командиры трех батарей вместе с разведчиками решили уничтожить непосредственных убийц. Ночью они поползли к дзоту. Дзот был крепкий. Вход гитлеровцы предусмотрительно завалили камнями. Сквозь амбразуры они били по смельчакам из пулемета и автоматов. Удалось в амбразуру забросить бутылку с зажигательной смесью. В ночной темноте амбразуры засветились, как окошки. В дело пошли противотанковые гранаты. Фашистов в дзоте было восемь, все восемь остались лежать под развалинами. Комбаты не имели права так рисковать собой. В каком положении оказались бы три батареи, если бы в ночной вылазке их командиры погибли? Но никто не осудил комбатов — они сделали святое дело.

Доблесть артиллеристов принято ценить по тому, как они стреляют. Береговая батарея № 30, стоявшая у Любимовки (найди ее на карте), и отдельная зенитная батарея № 365, стоявшая на высоте 60,0 у Мекензиевых Гор, стреляли прекрасно. Но они прославились еще и мужеством, бесстрашием при защите своих орудий от пехоты и танков врага.

Сначала о 30-й. Это была очень мощная и хорошо укрепленная батарея — чуть ли не форт. Бронированные башни, бетонированные подземелья для личного состава, для запасов снарядов, продовольствия, воды. Четыре 305-миллиметровых орудия, не уступающие орудиям линейного корабля. Чтобы представить силу снарядов этой батареи, послушаем полковника Д. И. Пискунова, участника обороны Севастополя, видевшего, как бьет 30-я. «Танки — мы насчитали их двенадцать штук — повернули в нашу сторону и, выстроившись в линию, метров с трехсот открыли огонь по командному пункту. Положение создавалось довольно затруднительное. Но тут земля под нами вздрогнула, и раздался близкий взрыв огромной силы. Выглянув из траншеи, я увидел, что там, где только что стоял и стрелял немецкий танк, уже ничего не было и лишь падали сверху комья земли и какие-то обломки. Оказалось, что по танкам ударила прямой наводкой береговая батарея Александера».

Артиллеристы капитана Г. Александера вступили в бой в те дни, что и береговая батарея И. Заики. Та батарея, как помнишь, 2 ноября была захвачена фашистами, вернее, не батарея, а побитые орудия и взорванные помещения. И вот два месяца спустя подобная угроза нависла над 30-й. Наши войска в последних числах декабря снова отошли от реки Бельбек. Мекензиевы Горы опять оказались у фашистов, и теперь врагу до Любимовки, где стоит 30-я, как говорится, рукой подать. А руки на 30-ю чешутся, уж очень она грозна и неистребима: ни бомбы ее не взяли, ни снаряды сверхтяжелых пушек.

Еще в начале штурма Александеру пришлось отдать роту своих бойцов в помощь пехотинцам, к тому же были убитые и раненые на самой батарее. Командир поэтому не исключал того, что фашисты смогут батарею захватить. Своими силами от них не отбиться — силы малы, а подмоги ждать не приходится — на всех участках обороны нехватка бойцов, и с каждым часом их остается меньше. На батарее состоялось открытое партийное собрание. Коммунисты и беспартийные единогласно приняли решение: защищать батарею до последней возможности, оставшимся в живых уйти в подземелье и взорваться вместе с батареей.