Эсфирь Цюрупа - Теплый берег

— Телеграфный ключ на крышке, увидишь сразу. В том же ящике вмонтирован и приемник, но он тебе не нужен. Важно только передать SOS, только SOS. Без ошибок. На ошибки у нас питания нет. Ты как сапер: ошибиться не имеешь права. Слушай, вот так будешь отстукивать…

Коля не успел. Две мальчишеские руки отстучали четко, Лесь по деревянной раме, Вяч по плотику: ти-ти-ти, та-та-та… И опять: ти-ти-ти. Три частых. Три редких. И опять три частых.

— Знаете?!

А они не сказали ему, что этот сигнал приняли и запомнили накрепко вчера, поздно вечером.

— Лесь, как просунешься, хватайся слева за полку. А поплывешь, не ударься головой, с потолка люстра свисает. Шкаф — за вторым окном…

Сквозь куртку пики кололись меньше. Лесь нашарил за окном полку, подтянулся и оказался на воде внутри здания. Опустился, уперся ногой. Переводя дыхание, постоял, как купальщик на лестнице в бассейне. Это и был теперь бассейн, высоко заполненный водой. Зеленоватый свет проникал сквозь узкие окна. В тишине странно, с железным придыханием, тикал будильник. Он стоял наверху, на книгах. До потолка оставалось места немного. Лесь потрогал его отсыревшую побелку. Глаза привыкли к сумеречному свету, увидал над водой хоровод из колпачков, люстру, о которую не рекомендуется стукаться головой. Увидал шкаф.

Оторвался от полки, проплыл мимо люстры. Вода не делала никаких попыток стащить его вниз, к полу.

— Быстрей, Лесь! — гулко раздался снаружи голос Коли. — Через восемь минут наше время выходить в эфир.

— Сейчас! — ответил Лесь. И доплыл до шкафа. Высокий. Выше воды. Наверно, набит железной кладью, не всплыл. Лесь ухватился за край, подтянулся. На шкафу спокойно стоял передатчик, к нему были подключены наушники на дуге, у стены лежал сверток, обвязанный проволокой. Пыль была на шкафу, обыкновенная комнатная пыль, отсыревшая.

— Нашел! — крикнул Лесь. — Только руки заняты, держусь!

— Слева от шкафа — стол. Опустись на него.

Противно опускаться, не зная, достанешь ли ногами.

Попал точно на стол, повалил что-то железное, раздавил стеклянное, может, настольную лампу. Подскочил, вода его как пробку вынесла вверх, он приложился к потолку макушкой и засмеялся. Опустился уверенно, стал прочно. Маленькая волна, которую он раскачал сам, толкнула его в подбородок.

— Стою! — крикнул. — Открываю сверток!

— Не намочи!

Он подождал, пока с локтей сбежала вода, ладони обтер о потолок. Ему стало весело; ни один мальчишка на Теплом берегу не вытирался о потолок! Потрогал ящик, рассмотрел: ключ на крышке, отверстия в боковой стенке. Размотал проволоку. Отсыревшая газета не шелестела. Ею стер побелку с пальцев, вытер пыль со шкафа, на чистое место осторожно выставил батарейки.

— Шесть! — крикнул он. — Проверяю!

Поднес ко рту. Первая. Языком соединил металлические пластинки. Ничего нет, не кисло. Поднес вторую. Опять ничего. Обе мертвые. Оставалось четыре. Если хоть одна не сработает — все. Питания даже для самой короткой передачи не хватит. Коля сказал, не меньше четырех.

Острый, кислый вкус пронизал кончик его языка.

— Есть одна! — крикнул он. И поднес вторую: — Есть!

Он просил их: третья и четвертая, покислите, пожалуйста! Третья и четвертая на прикосновение языка откликнулись кисло и весело.

— Четыре! — крикнул он.

— Соединяй, дружок, соединяй скорей! Скручивай короткую с длинной, все в одну цепь.

— Не спутай, короткую с длинной, — уточнил Вяч.

Металл был не мягким. Клеммы неохотно поддавались захолодевшим пальцам. Тут еще рейсшина подплыла, толкнулась под мышку. Отпихнул локтем.

— Лесь, как дела?

— Начинаю третью.

Металл упорствовал. Пальцы заболели. Лесь стоял в воде, однако испарина выступила на лбу. Нет, не жарко, просто душно. Потолок висит над головой слишком низко. Слишком мало места для воздуха над водой. Прикрутил четвертую. Теперь все соединены. Осталось первую и последнюю клеммы подсоединить к передатчику. Пальцы онемели. Сунул их в рот и стал кусать. Они ожили от тепла и боли.

— Размотай провод, он двойной. Слышишь меня? Почему молчишь? — услышал он голос Коли.

— Не молчи! — потребовал Вяч. Вода гулко подхватывала их голоса.

— Да, — ответил Лесь. — Да…

Крученый провод норовил концами влезть в воду. Его нужно было сохранить сухим. Справился, размотал.

— Уже! — крикнул он. — Только зачищу концы!

Вцепился в обмотку зубами, рвал, дергал. Там, наверно, был намотан километр ниток. Лоб его совсем взмок.

— Лесь! Ножницы взял? На гвозде, близко, над верстаком.