Рамиль Хакимов - Книга о Башкирии [Рассказы]

А чаще всего подвиг складывается из очень многих поступков и дел, которые совершаются самоотверженно, в полную меру сил… Мне, летчику, трудно выделить какой-нибудь из своих вылетов, — закончил Муса Гареев. — Всегда старался как можно лучше выполнить боевое задание. Вот и все.

Вот и все…

В герое самое важное — его постоянная готовность к подвигу, великое складывается из малого.

От Уфы до целинного Хайбуллинского района полтора часа полета. Под крылом «АН-2» проплывают колхозные поля, белокаменные цитадели Большой Нефтехимии — Стерлитамак, Салават, Ишимбай, потом необъятный лес, зеленой шкурой накинутый на кряжистые плечи Южного Урала.

Я гляжу в круглое оконце и думаю о двух комсомольцах из Башкирии, имена которых надолго вошли в историю страны.

Первый покинул Башкирию, стремясь защитить Москву от захватчиков. В 1943 году он закрыл своей грудью вражескую амбразуру. Обыкновенный рос парнишка. А стал Александром Матросовым.

Второй — Сергей Чекмарев — наоборот, из Москвы приехал в Башкирию, с год поработал здесь, сначала в Таналыкском, затем в Инякском совхозах. А в 1933 году он погиб, как говорят, при исполнении служебных обязанностей.

Тень нашего «АН-2» заскользила по степи, по той самой, что помогла Чекмареву найти строки его стихов:

Первыми моими целинными знакомыми оказались девчата из гурта коммунистического труда Таналыкского совхоза.

Таналык… Да, существует такая речонка: прозрачная, быстрая, студеная. Часто ее берега вовсе голые, изредка — заросли тальником. И надо подойти совсем близко, вплотную, чтобы понять ее красоту, увидеть ослепительную — от берега до берега — улыбку. Каждая капелька ее вобрала свет солнца, синь неба, зелень травы. И каждой каплей она одного хочет, одно может: приносить всему живому добро и радость.

В Таналыке доярки полоскали белье.

Два года назад по комсомольской путевке приехали в Хайбуллинский район четыре подружки. Обжились. Стали хорошими доярками. В один день всех приняли кандидатами в члены партии.

Работа у девчат трудная, но пожаловались они только на одно:

— Мы просились в новый целинный совхоз, а нас сюда, в старый. Тут разве что при Чекмареве и была целина. Конечно, мы стараемся. Некоторые даже в отпуск не поехали: боялись, что надои снизятся…

По совету девушек я поехал в поселок Целинный — центр одного из «чисто целинных» совхозов — Хайбуллинского.

Мне еще раньше рассказывали такую историю о первой борозде, которую проложили в этих местах.

Ранней весной 1954 года несколькими партиями прибыли новоселы в голую степь. Грязь, холод, бездорожье…

Первую борозду решили проложить в день Первомая.

Тракторов и людей было вполне достаточно, а вот плуг оказался в единственном числе: застряли машины, везшие инвентарь.

Счастливцы, у которых был плуг, с легким сердцем легли спать и видели во сне, как отваливаются от их лемехов пласты земли.

А ранним утром их поднял отчаянный крик:

— Плуг украли!

Оказывается, те целинники, что остались без плуга, ночью перетащили его к себе.

Они и проложили заветную борозду.

Что ж, как и всегда, победителей не судили…

Среди самых первых новоселов были мои новые знакомые; главный агроном совхоза Александр Кривошеев и механизатор Салават Мавлетбаев.

— В нашем отделении были свои казусы, — рассказали они мне. — Семь лет прошло, а не забывается первая весна! Ох и трудная была!.. Мы тогда не только с землей — с разным сбродом, затесавшимся в наш коллектив, воевали. И победили. Не верьте тем, кто говорит, что разные люди целину поднимали. Целину подняли только настоящие люди. И она их подняла, сделала героями.

Молодые целинники посоветовали:

— О нас, приезжих, много писали. А ведь мы одни не смогли бы поднять такую громаду земли без местных жителей. Вот об этих целинниках и надо бы написать.