Виктор Штанько - Трудно быть другом

И тут на него вдруг прямо до тошноты навалилась тоска. Зря убил время на эту Туфельку! Сыщика решил изобразить! Волну погнал! А это обыкновенная торгашка! Не знает, куда семена пристроить, и мельтешит. А пока семена лежат у бабули Жанны под столом, трудится на панели, чтоб золотые цепочки на ноги вешать! Семенами такое не заработаешь!

Уже шел третий урок, когда Денис сунул нос в полураскрытую дверь. Народ в классе радостно загудел. Извинился за опоздание перед Веревгеньевной. Историчка милостиво разрешила ему сесть за парту. С историей у Дениса проблем нет. Самое главное, не спутать разные исторические даты. Веревгеньевна за этим следит, как сокол. Вот великий экспериментатор Гольд, бывает, такое сморозит, что у нее даже начинает краснеть и вздрагивать кончик носа и она хватается за сердце, чтобы то вдруг случайно не выскочило из груди.

У Гольда – это он сам не может толком объяснить – в мозгу почему-то жуткая мешанина из разных исторических событий и дат: никак не может их запомнить и вечно путает, когда и кто с кем воевал, кто и когда выпустил какой-то манифест, подавил восстание или произвел революционный переворот. И тогда он начинает изворачиваться, разводить философию, закатывать глаза к потолку. Насчет этого он большой артист.

Но Веревгеньевна на такие дешевые штучки не клюет и прерывает его красноречие одним взмахом руки: «Ушел в сторону, Гольдштейн! Не сочиняй разную белиберду! Возьми себя в руки! Когда произошло это событие? Дата! Пожалуйста, отвечай!» Ну, он и брякает. И спокойно так брякает. Его же попросили. А он очень вежливый.

И тут у Веревгеньевны нос подрагивает. «Зачем ты надо мной издеваешься, Гольдштейн? Неужели тебе не совестно? За что ты так не уважаешь меня? Неужели тебе не стыдно смотреть в глаза своим товарищам? Неужели не в силах запомнить такую важную дату?!»

И пошло-поехало… Она начинала рассказывать, что происходило в те мрачные давнопрошедшие времена, конечно совсем позабыв о негоднике Гольдштейне. Она вся как бы перемещалась в прошлое. Класс в полном кайфе: народ обожает слушать рассказы Веревгеньевны.

Место Гольда пустое – разбирается со своей теткой. Великое дело! Вечером снимем пробу с маринованных грибочков!

Незаметно взглянул на последнюю парту: Таня уткнулась носом в книжку. Спиралька возле уха подрагивает. Можно сделать вывод – встреча с АБЕ прошла без особых потрясений.

На большой перемене весь класс стоял на ушах. Староста Галька Звонариха, вскочив на парту, лупила указкой по учебнику, орала что-то восторженное. Сестры-двойняшки Селезневы скакали, словно горные козы, многие отплясывали танец дикарей из племени Мумбо-Юмбо. Рогачева и Ефименко то и дело набрасывались на пацанов и целовали всех подряд. Денису под руки попала чья-то кофточка, и, размахивая ею, как флагом, он носился по классу и тоже что-то кричал.

А случилось следующее: классная Марина Дмитриевна объявила, что вокально-инструментальная группа «Ветер» награждена главной премией на конкурсе школьных коллективов. Что такое группа «Ветер»? Ее создал Муравей! Солисты все тутошние – обе сеструхи Селезневы, Ефименко и Рогачева, Сережка Мыльцев и Гришка Петров. Все поют в группе! А сам Дэн вместе с Гольдом рубят ритм на барабанах.

Конкурс проходил в прошлом месяце, выступали музыкальные группы чуть не со всей столицы. И «Ветер» под чутким руководством Муравья утерла всем сопатки. По всем правилам утер! Потом сама Арнольдовна из центра прослушивала игру Вадика на гитаре и сказала, что ему надо обязательно учиться музыке. И она поможет, подскажет…

Марина Дмитриевна объявила и, трезво оценив обстановку, что народ от радости начнет швырять ее к потолку, мигом испарилась из класса, желая остаться в живых.

Безумствующие от восторга гладиаторы остались праздновать победу. Было чертовски обидно, что нет с ними главного виновника торжества – Муравья! Доктора держат его в больнице, где он то кашляет, то чихает и никак не поправится.

Постановили единогласно: провести у больницы манифестацию в честь победы группы «Ветер». И чтобы доктора знали: они лечат знаменитого Муравья!

После уроков всем классом двинули к больнице.

Муравей стоял у открытого окна. Рукой помахивал и лыбился. Рядом с ним стояли товарищи по болячкам и тоже вовсю радовались. В белоснежных халатиках высунулись медсестры. На всех этажах корпуса распахнули окна и слушали записи песен группы «Ветер». Песни были те самые, что принесли им победу. И народ хлопал и кричал: «Еще давай! Еще да-вай! Да-вай!»