Валерий Попов - «ТИ-ВИ» (Рассказы о телевидении)

Когда автобус остановился возле студии, в него вошел один-единственный пассажир. Это была Зоя. Диктор. Видно, она уже простилась со зрителями.

Она пошла по проходу и вдруг села рядом со мной.

Некоторое время мы ехали молча.

— Скажи, мальчик, — вдруг спросила она, покраснев, — почему я тебя все время вижу на студии? Ты что, работаешь у нас?

— Я учусь, ответил я, — я у вас учусь.

— А в школе?

— И в школе. А что?

— Да нет, ничего. Просто я давно уже смотрю — ходит такой странный мальчик и на все смотрит. Мне просто интересно было, — кто ты такой?

— Я Саша.

— А я Зоя.

И опять мы ехали молча.

— А что, — спросил я, — вы всегда так поздно возвращаетесь?

— Да. Иногда и позже.

Ну а если, скажем, вам захочется погулять вечером, сходить куда-нибудь? Вы что, против этого?

— Да нет, — серьезно ответила она, — я не против. Да вот не получается. Хоть бы в гастроном успеть, — сказала она, помолчав, — чего-нибудь на завтрак купить.

Оказалось, что живем мы рядом. Мы шли по улице, освещенной фонарями. Между стеклянными дверями гастронома сидела на пустом ящике толстая женщина в белом халате, держала красной рукой дверь и всех только выпускала, но никого не впускала.

— Ну вот, — сказала Зоя, — опять я без завтрака.

— Пустите, пожалуйста, мы быстро, — попросил я толстую женщину.

— Магазин закрыт, — сказала она, — мы тоже люди, нам тоже спать нужно. Что ж вы, не могли раньше прийти?

— Не могли, — закричал я, — мы никак не могли!

— Ну ладно, — сказала женщина, — только мигом!

Мы вбежали в магазин, побежали по кафельному полу с опилками. Зоя очень обрадовалась, даже подпрыгнула на бегу два раза. Она побежала в кассу, а я встал в молочный отдел. Мы купили два томатных сырка и бутылку кефира.

— Спасибо! — сказали мы, проходя мимо женщины на ящике. Она молча закрыла дверь и стала запирать ее на ключ.

Зоя жила в узком булыжном переулке, в сером доме у толстого наклонного дерева, которое своими корнями поднимало вокруг мостовую. Сейчас с него летел пух и покрывал весь переулок.

— Ну, — сказала Зоя, — спасибо, что проводил.

— До свидания, — сказал я.

— До завтра, — сказала Зоя.

Она надавила на медную гладкую ручку тяжелой двери, дверь немного отъехала, Зоя пролезла боком в щель, улыбнулась оттуда и исчезла.

Постепенно я начинал понимать, как много сразу готовится передач и какие они все разные. Я все время опасался, что, например, вот сейчас в эту драму, в которой все сидят и ждут почтальона, вдруг по ошибке войдет, с репетиции другой передачи, маркиз в кружевах и со шпагой, увидит людей в пиджаках и брюках, испугается, скажет: «Ох, я, вроде, не туда! Ну уж ладно, раз пришел...» — и начнется такая путаница, которую будет не распутать никогда. Но почему-то путаницы не получалось — там, где ждали почтальона, входил действительно почтальон.

И как только драма заканчивалась, сразу же начинался конкурс бальных танцев, словно он всегда был тут рядом, а не происходил в другом конце города. И главное, не было никакой паузы, — одна передача кончалась, другая тут же начиналась. Заканчивался конкурс — и сразу же на экран выплывал политический комментатор, который, я знал, давно уже сидит в дальнем конце здания и думает — мне казалось, — что все про него забыли. Ан нет, не забыли. И сразу после конкурса точно секунда в секунду на экране появлялся комментатор из девятой студии в дальнем конце здания.

Все шло по порядку, одно за другим, все нужные люди в нужный момент оказывались на местах; и комментатор в нужный момент сидел на стуле, и как раз в той самой девятой студии, которая как раз включалась кем-то точно в назначенный срок и становилась на это время главней других студий, другие, может, были и больше, да вот поди ж ты, выбрали именно ее; и главное, тут уже сидит политический комментатор, который как раз и должен сейчас выступать, а не какой-нибудь посторонний или случайный человек!

И так было абсолютно всегда!

Сначала я просто считал такие случаи совпадениями.

«Ну, везет им, и все!» — думал я.

Но эти совпадения продолжались.

И со временем я понял, что это нельзя объяснить случайностью. Постепенно из всего стала вырисовываться какая то огромная фигура, которая всегда все знает, обо всем помнит, твердо и хладнокровно всем на ходу руководит.