Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются [сборник litres]

– Кто я? – спросил Стефано. – Зачем я здесь?

Мистер По внимательно посмотрел на Стефано и покачал головой.

– Простите детей, – сказал он. – Они очень расстроены. Граф Олаф страшный человек, он пытался украсть их деньги, и малыши очень напуганы.

– Разве я похож на Графа Олафа? – спросил Стефано, сверкая глазами.

– Нет, нисколько, – ответил мистер По. – У Графа Олафа чисто выбритое лицо и одна длинная бровь. У вас борода и, не в обиду будь сказано, вообще нет бровей.

– Бровь он сбрил, – сказала Вайолет, – а бороду отрастил. Это видно любому.

– А еще у него татуировка! – крикнул Клаус. – Татуированный глаз на щиколотке! Посмотрите на его татуировку!

Мистер По взглянул на Стефано и с извиняющимся видом пожал плечами.

– Мне очень неловко просить вас об этом, – сказал он, – но дети так расстроены, что прежде, чем продолжить нашу беседу, мне бы хотелось их успокоить. Будьте любезны, покажите мне вашу щиколотку.

– С превеликим удовольствием, – сказал Стефано, улыбаясь детям всеми зубами. – Правую или левую?

Клаус закрыл глаза и на мгновенье задумался.

– Левую, – сказал он.

Стефано поставил левую ногу на бампер джипа Дяди Монти и, глядя на бодлеровских сирот блестящими-блестящими глазами, стал поднимать засаленную полосатую штанину. Вайолет, Клаус, Солнышко и мистер По впились глазами в щиколотку Стефано.

Штанина пошла вверх, как занавес перед началом спектакля. Но татуированный глаз не показывался. Бодлеровские сироты изумленно смотрели на гладкую кожу, такую же чистую и бледную, как лицо бедного Дяди Монти.

Тем временем как джип, фыркая, тащился к дому Дяди Монти, бодлеровские сироты устало брели за ним с запахом хрена в ноздрях и чувством безысходности на сердце. Очень досадно, когда вам доказывают, что вы не правы, особенно если вы на самом деле правы, а человек, который на самом деле не прав, и есть то лицо, которое доказывает, что вы не правы, а сам он, что неправда, прав. Правильно?

– Не знаю, как он избавился от татуировки, – упрямо говорил Клаус мистеру По, пока тот кашлял в платок, – но это абсолютно точно Граф Олаф.

– Клаус, – сказал мистер По, перестав кашлять, – сколько можно повторять одно и то же? Как тебе самому не надоест? Мы только что видели незапятнанную щиколотку Стефано. «Незапятнанная» значит…

– Мы знаем , что значит «незапятнанная», – сказал Клаус, наблюдая, как Стефано выбирается из джипа и торопливо входит в дом Дяди Монти, – «без татуировок». Но это точно Граф Олаф. Как вы сами не видите?

– Я вижу все, – сказал мистер По, – что передо мной. Я вижу человека без бровей, бороду, никакой татуировки, и он не Граф Олаф. Во всяком случае, даже если по каким-то неведомым мне причинам этот Стефано и желает вам зла, бояться вам все равно нечего. Конечно, ужасно, что доктор Монтгомери умер, но из этого вовсе не вытекает, что мы собираемся передать вас и ваше состояние его ассистенту. Ведь он даже не может запомнить мое имя!

Клаус взглянул на сестер и вздохнул. Они поняли: если мистер По заберет что-нибудь в голову, то проще спорить с кустами-змеями, чем с ним. Вайолет собралась было сделать еще одну попытку его урезонить, но тут у них за спиной раздался гудок. Бодлеровские сироты и мистер По отступили, чтобы пропустить автомобиль, очень маленькую серую машину с тощим водителем. Машина остановилась перед домом, и на лужайку вышел высокий тощий субъект в белом халате.

– Вы кого-нибудь ищете? – спросил мистер По, вместе с детьми подходя к незнакомцу.

– Я доктор Лукафонт, – сказал высокий мужчина, прижав к груди негнущуюся руку. – Мне сообщили, что здесь ужасный несчастный случай с участием змеи.

– И вы уже приехали? – спросил мистер По. – Но ведь Стефано едва успел позвонить, не говоря уже о времени на дорогу.

– Я считаю, что в чрезвычайной ситуации скорость решает все, разве не так? – сказал доктор Лукафонт. – Если труп вскрывать, так вскрывать немедленно.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился мистер По. – Просто я очень удивился.

– Где тело? – спросил доктор Лукафонт, направляясь к двери.

– Стефано вам покажет, – ответил мистер По, открывая дверь дома.

Стефано ждал в передней с кофейником в руке.

– Я собираюсь заварить кофе, – сказал он. – Кто хочет?

– Я выпью чашку, – сказал доктор Лукафонт. – Перед началом работы нет ничего лучше чашки крепкого кофе.