Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются [сборник litres]

Вайолет и Солнышко сделали еще несколько шагов вперед и, подойдя к Мастеру Флакутоно так близко, что могли дотянуться до него рукой – чего у них, конечно, и в мыслях не было, – увидели брата. Клаус босиком стоял у пульта управления станком и пристально смотрел на мастера широко раскрытыми, пустыми глазами.

– Слушаюсь, сэр, – сказал он, и глаза Чарльза расширились от ужаса.

– Клаус! – воскликнула Вайолет. – Клаус, не делай этого!

Мастер Флакутоно развернулся, как ошпаренный, его глаза-бусинки злобно сверкнули поверх хирургической маски.

– Вот те на, остальные лилипуты, – сказал он. – Как раз вовремя, чтобы посмотреть на несчастный случай.

– Это не несчастный случай, – сказала Вайолет. – Вы специально это делаете!

– Не будем мелочиться, – сказал мастер, употребляя выражение, которое здесь означает «спорить по пустякам».

– Вы сами все это подстраиваете! – закричала Вайолет. – Вы заодно с доктором Оруэлл и Ширли!

– Ну и что из того? – спросил Мастер Флакутоно.

– Дельюни! – закричала Солнышко, что означало нечто вроде: «Вы не просто плохой мастер, вы еще и отвратительный тип!»

– Не знаю, что ты имеешь в виду, малолетняя лилипутка, – сказал Мастер Флакутоно, – да и знать не хочу. Клаус, счастливчик, продолжай, пожалуйста.

– Нет, Клаус! – воскликнула Вайолет. – Нет!

– Кьюту! – выкрикнула Солнышко.

– От ваших слов мало проку, – сказал Мастер Флакутоно. – Видите?

И Солнышко действительно увидела, как ее босой брат направился к бревну, словно сестры к нему не взывали. Но Вайолет на брата не смотрела. Она смотрела на Мастера Флакутоно и думала обо всем, что он сказал. Жуткий мастер был, конечно, прав. От слов двух незагипнотизированных Бодлеров проку было мало. Но знала она и то, что некоторые слова могут помочь. Книга, которую она держала в руках, между жжжж аниями рассказала ей, что есть такое слово, которым Клаусу подают команды, и такое слово, которое его разгипнотизирует. Старшая Бодлер поняла, что Мастер Флакутоно наверняка подал команду, и старалась вспомнить все, что он говорил. Он обозвал Клауса «негодником», но едва ли «негодник» то самое слово. Он сказал «бревно» и сказал «толкай», но и это скорее всего не то. И она с отчаянием поняла, что командой может быть любое слово, какое угодно.

– Хорошо, – сказал Мастер Флакутоно, когда Клаус подошел к бревну. – А теперь, именем лесопилки «Счастливые Запахи», толкай бревно на полотно пилы.

Вайолет закрыла глаза и постаралась собраться с мыслями – здесь это выражение означает «вспомнить, каким именно словом могла быть подана команда». Мастер Флакутоно непременно произнес его, когда Клаус устроил первую аварию, в результате которой Филу сломали ногу. Вайолет вспомнила, что тогда Мастер Флакутоно сказал: « Ты , ты, счастливчик лилипут, будешь управлять станком», а Клаус сказал: «Да, сэр» – слабым, загипнотизированным голосом, таким же, каким он говорил перед тем, как уснуть накануне ночью.

– Егу, – испуганно взвизгнула Солнышко, когда жжжж пилы стало еще громче и резче. Клаус толкнул бревно вверх к пиле, и глаза Чарльза еще больше расширились: лезвие стало врезаться в дерево, приближаясь к тому месту, где он был привязан.

Вспомнив фразу Клауса «Да, сэр», которую он пробормотал, прежде чем уснуть, Вайолет поняла, что, должно быть, случайно сама произнесла заветное слово. Она снова собралась с мыслями, чтобы целиком вспомнить их тогдашний разговор. Клаус назвал свою младшую сестру не Солнышком, а Сьюзен и потом спросил, станет ли утром ему лучше. Но что ответила ему она, Вайолет?

– Толкай, толкай, счастливчик лилипут, – сказал Мастер Флакутоно, и Вайолет в мгновение ока все поняла.

Счастливчик .

– Счастливчик! – закричала старшая Бодлер, не давая себе труда спрятать слово в предложение, как делал Мастер Флакутоно. – Оттолкни бревно от пилы, Клаус!

– Да, сэр, – спокойно сказал Клаус, и сестры Бодлер с облегчением увидели, что он оттолкнул бревно от вращающегося лезвия в тот самый миг, когда оно уже вот-вот должно было распилить ноги Чарльза. Мастер Флакутоно резко развернулся и впился в Вайолет глазами-бусинками. Она знала, что он знает, что она знает.

– Счастливчик! – рявкнул он. – Толкай бревно обратно к пиле, Клаус!

– Да, сэр, – пробормотал Клаус.