Сергей Вольф - Ищи себя, Громов

— Он ударил Бочкина сверху портфелем.

— Да, — сказал Бочкин и качнулся.

— Оставьте его, — повторила она. — Он же не в себе. Он только что влетел головой в живот директору школы. Он новенький.

Они зашумели, начали смеяться и разошлись.

Я остался один. Постоял немного и пошёл домой.

Очень странно было идти по незнакомому городу, подыматься по незнакомой лестнице, звонить в незнакомый звонок — к себе домой.

Ещё три дня назад папа, мама, Зика и я были в Сибири, а сегодня я уже в Ленинграде и даже ходил в новую школу. Сходил, так сказать. И, главное, мы там, в Сибири, задержались и прилетели на самолёте в Ленинград, когда занятия в школе уже начались, и теперь мне придётся догонять класс.

Мама улыбалась как солнышко, когда я вошёл.

— Ну как? — спросила она. — Как первый день в школе?

— Просто прекрасно, — сказал я.

— Тебя не обижали?

— Вот ещё, — сказал я. — С чего это вдруг? Просто так, что ли?

— Ну, я не знаю, — сказала мама. — Дети — такой подвижный народ.

Вдруг она положила руку мне на плечо и стала смотреть в глаза, а я начал вертеть головой, потому что нарочно смотреть в глаза — это одна из самых ужасных вещей на свете. Мне так кажется.

— Послушай, — сказала она. — Ты с кем-нибудь подружился сегодня, а?

— Нет, — сказал я. — Нет.

— Это плохо, — сказала она. — Это очень плохо. Мне бы так хотелось.

Я крутил головой и не мог смотреть ей в глаза.

— Ты должен быть общительным, и тогда все тебя полюбят. Ты увидишь, детям понравится, что ты общительный.

— Я общительный, — сказал я.

— Не знаю, — сказала мама. Она так и норовила заглянуть мне в глаза. — Иногда мне кажется, что ты необщительный. Вот Зика — общительная.

И как раз зазвонил звонок.

— Это она, — сказала мама и пошла в прихожую.

Зика влетела в комнату так быстро, что я даже не успел сойти с места и стоял посреди кухни с портфелем будто неживой. Зикин портфель ещё летел на стул, а она уже мыла руки, хохотала и спрашивала про пельмени.

— Меня сегодня уже вызывали, — сказала она. — Обалдеть можно!

— Ка-ак? Уже в первый день? Ты же новенькая, — сказала мама.

— Ну, конечно, меня никто специально не вызывал, это я сама руку подняла.

— И что же?

— Там одна девочка не могла на доске задачу решить, я вышла и решила.

— Скажи, — мама вдруг стала строгой, — а эта девочка не обиделась на тебя, нет? Вы не поссорились на переменке? Никто не сказал, что ты выскочка?

— Что ты! Ко мне все отнеслись просто прекрасно. И эта девочка тоже. Я же не задавала там какая-нибудь.

— Да, — сказала мама. — Ты у меня просто прелесть до чего общительная.

«А я — нет, — подумал я. — Или я всё же общительный? Разве я в той своей старой школе был необщительный?»

— Знаете, — сказал я громко, и мама с Зикой тут же замолчали и стали глядеть на меня во все глаза. — Знаете, я сегодня боднул головой в живот директора школы.

Мама стала бледная, как снег.

— Что-о? И это в первый день? Нет, я не то говорю. Но это же ужасно! Но я надеюсь, что ты это сделал не нарочно? О, что я говорю? Конечно же, не нарочно! Хочешь, я сама пойду в школу и скажу директору, что ты это сделал не нарочно?

— Это ещё зачем? — спросил я.

— Но ты же не нарочно?

— Да, — сказал я. — Чисто случайно.

Зика смотрела на меня, склонив голову набок, и у неё в глазах так и скакали, так и прыгали какие-то малюсенькие светящиеся жучки.

Она сказала:

— Умоляю. Расскажи всё подробно.

— Ещё чего? — сказал я и вышел из кухни.

Тут же зазвенел звонок, я открыл дверь. Это был папа.

Как раз очень кстати получилось: следующий день был воскресенье, да ещё дождь зарядил, — так бы все мы гулять отправились, папа, мама, Зика и я. А так они никуда не пошли из-за дождя, и я пошёл один. Именно так мне и хотелось — в школу не идти и побыть одному, в одиночестве. Здесь объяснять нечего, здесь, я думаю, и так всё ясно.

Эрмитаж, Исаакиевский собор, крейсер «Аврора», Петропавловская крепость! Кто их не знает? Они же всемирно известны! Туристы так и мчатся в Ленинград, чтобы увидеть все эти замечательные места. А я их не видел! Ни разу. Никогда.

Я шёл под дождём и думал о том, как хорошо, что сегодня воскресенье, что не нужно идти в новую школу, что дождь кругом, и я один, и можно пойти и посмотреть Эрмитаж, и Петропавловскую крепость, и «Аврору».

Я спросил у одного человека, как мне доехать до Эрмитажа, и он сказал, что на таком-то троллейбусе.

Я сел в троллейбус, устроился у окна и долго глядел, как хлещет дождь по асфальту. Я долго ехал. Потом троллейбус остановился и никуда не пошёл дальше, а кондукторша сказала: