Олег Добровольский - День славы к нам идет

— Наши вели себя геройски, — снова заговорил марселец с перевязанной головой. — Бедняга Гоше был смертельно ранен. Я склонился над ним, и он, умирая, сказал: «Поищи в моих карманах, там остались патроны. Возьми их. Они тебе пригодятся…»

— Король во дворце? — спросил кто-то.

— Почем я знаю, — ответил раненый. — Наверное… Замок большой, есть где спрятаться…

Но Людовика XVI уже не было в Тюильри. Он сидел в ложе скорописца в здании Законодательного собрания и ел персик. В этой небольшой нише в стене, позади председательского кресла, логограф, то есть писец, записывал во время заседаний речи депутатов. Теперь этот закуток занимали король и его семья. Пройдя по аллее сада Тюильри, покрытой рано опавшими в том году листьями, Капет явился в манеж искать защиты и спасения у Собрания. Он был в фиолетовом сюртуке (а этот цвет, как считалось тогда, означает траур королей), при шпаге. Фальшивые локоны парика падали ему на плечи. Он ел персик, и пухлые красные щеки его еще больше надувались, шевелились… Мария-Антуанетта держалась по-прежнему гордо и надменно. Нижняя губа на холодном лице слегка оттопырена. В ложе логографа были также королевские дети — голубоглазый белокурый наследник, дофин, с такой же, как у матери, ослепительно белой кожей, юная принцесса и сестра Бурбона — благочестивая, набожная мадам Елизавета…

Король заблаговременно покинул Тюильри, а между тем замок был хорошо защищен. Его обороняли несколько сотен дворян, бывших телохранителей, кавалеров ордена святого Людовика, в темных и цветных сюртуках, раздобывших пистолеты, карабины, мушкетоны, сабли… Около тысячи жандармов в черных мундирах, свыше двух тысяч преданных в той или иной степени национальных гвардейцев, и в их числе готовые идти за короля в огонь и воду гренадеры батальонов Фий-Сен-Тома, Пети-Пер и Бютт-де-Мулен. Даже слугам, дворцовой челяди, раздали кинжалы и пистолеты…

И наконец, девятьсот пятьдесят швейцарских наемников, пользовавшихся репутацией храбрых солдат. Они были из кантонов Берна, Люцерны и Фрибурга, говорили по-немецки. Ими командовал полковник Пфиффер, человек волевой и властный. Офицеры настраивали их против революционного народа Парижа. Спрашивали: «Хороши ли у вас кремни? Хорошо ли заряжены ружья?» И внушали: «Действуйте смело и решительно. Сегодня надо победить!» Солдаты получили по новенькому золотому экю. Вместо положенных по уставу трех боевых патронов каждому выдали по восемьдесят. Туго набиты патронные сумки. Пакеты в карманах.

Первая вылазка швейцарцев на Карусельную площадь показала, что защитники замка в состоянии отразить атаки повстанцев.

Но уже слышался шум и нарастающий гул голосов — это подходило к улице Сен-Никэз войско Сантера, которое вел биржевой маклер Александр. Санкюлоты Сен-Марсо, федераты, бежавшие с площади, воспрянули духом.

— Ура! Предместье идет!

— Подкрепление!

— Зададим жару прихвостням короля!

Толпы отступивших граждан хлынули обратно на площадь. Жан вместе с ними.

Площадь кипела и бурлила, как вода в огромном чане. Люди обоих предместий соединились. Все с нетерпением ждали начала новой атаки. Настроение было бодрое. Разнеслась весть, что королевские канониры, отряды конной жандармерии переходят на сторону народа.

Санкюлоты смешались на площади с солдатами. Синие мундиры с красными воротниками и серовато-белая одежда простолюдинов. Темные треуголки и алые, как капли крови, фригийские колпаки, черные шляпы. Сверкающие на солнце штыки, блеск обнаженных сабель. Множество пик. Они колышутся, будто хлебные колосья под набежавшим ветром…

Где отец? Где Пьер, барабанщик Пьер Танкрэ? Где Доминик? Попробуй найди их в этой толчее!

Вид у Жана растерянный. Какой-то гвардеец посоветовал ему:

— Иди домой. Шальная пуля может шлепнуть, и поминай как звали…

Жан хотел сказать, что он — стреляный воробей и попал сюда не случайно, что он адъютант Сантера, принес его приказ командиру батальона секции Гобеленов… Но промолчал. Зачем рассказывать о себе постороннему, незнакомому человеку? Еще не поверит, станет смеяться…

Люди вокруг возмущались:

— Чего медлим? Больше ждать некого.

— Вот он — замок. Перед нами… И ворота открыты… Надо пойти всем вместе, навалиться, и делу конец!

— Ишь какой храбрый! Королевские наемники шутить не будут. Видел, сколько уже убитых и раненых?

— Как только войдем в замок, нужно арестовать Капета.