Екатерина Горбунова - У Джульетты нет проблем [litres]

– Я делать уроки, – сказал, пообедав. – Дверь в комнату не закрываю, но если будете носиться туда-сюда, уложу спать.

Близняшки закивали, как два болванчика, и щербато заулыбались.

Я бы переехала к бабуле жить. Насовсем. Но родители – против. Но обстоятельства – тоже против.

Во-первых, в жизни бабули проявился старый институтский друг. Приходит каждый вечер на чашечку чая и приносит тортик. За бабулю я, конечно, рада, все-таки без деда она уже десять лет живет. Но… Растолстеет же от тортиков…

Во-вторых, до школы очень сложно добираться. Все маршрутки – битком. Я еле-еле втискиваюсь по утрам.

В-третьих, мама все время норовит сунуть нос в мои дела. Звонит и расспрашивает, а сама сидит за компом (я же слышу, как клавиши щелкают) или телевизор смотрит (он кричит в трубку) и одновременно умудряется ругаться с папой.

– У нас сегодня опять репа. – Максим догнал Юльку после уроков уже на крыльце школы, даже запыхался, как будто специально за ней бежал. – Не хочешь пойти?

Пожала плечами, спросила, стараясь не выдать интереса:

– А еще кто-то из девочек будет?

– Карина. Она же вокалистка.

– А-а-а, – протянула, словно и не догадывалась.

– Будем обсуждать название группы, – продолжал заманивать парень.

– Вряд ли мое мнение имеет значение.

– Зато сторонний взгляд.

Признаться, Юльку обрадовало, что Макс не обиделся на ее выпад. Продолжал общаться как ни в чем не бывало. Может, шутил меньше, но это потому, что сейчас чаще шутила Арцеутова, «зажигалочка».

– Меня бабуля ждет.

– Да? А что с ней?

– С ней все хорошо. Просто я временно переехала.

Он помолчал немного. Поковырял носком кроссовки шатающийся камень. А потом признался:

– А я-то думаю, куда ты деваешься после школы.

Прикольно. Единственный, кто заметил, что Юлька живет в другом месте. Настя как-то любопытства не проявила. Остальные одноклассницы и раньше не интересовались. Мальчишки – всегда сами по себе были.

– Бабуля помогает подготовиться для театральной студии.

– Серьезно?

– Вполне.

Юлька вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Максиму. Почему это Арцеутовой можно в группе петь, а ей в театре играть нельзя. Но он и не думал подшучивать или сомневаться в ее способностях, просто продолжил разговор:

– А когда там крайний срок для поступления? Не опоздаешь?

– Группа формируется до ноября.

– Тогда удачи тебе! – пожелал вполне добродушно, а потом развернулся и ушел в школу.

И не понятно: то ли идти за ним на репетицию, то ли можно не ходить. Но Юлька пошла.

Репетировали в подвале. Она и не представляла, что в школе он есть. Поговаривали, конечно, что имеется старое бомбоубежище, в котором полно помещений и припасов на самый непредвиденный случай. Но даже те, кто говорил, относились к этим слухам, как к школьной легенде, ничем не подтвержденной. А теперь вот Юлька увидела. Нет, не ящики с консервами, конечно. Вполне себе обычные комнатки, только без окон. В некоторых были свалены старые парты, стулья, доски и прочая недоломанная мебель, которая может когда-нибудь пригодиться. В других стоял инвентарь: ведра, метлы, запакованные мешки.

Но одна комната была свободна от хлама. В ней и поселилась музыка: ударная установка в углу, несколько гитар, прислоненных к стене, пара бубнов, скрипка, усилители, стойка для микрофона, баян или аккордеон (Юлька не очень в них разбиралась) и зачем-то древний пионерский горн с прицепленным к ручке красным флажком.

Почти все ребята уже собрались, Юлька поняла это по разговорам. Трое из параллельного класса. Один – на год старше. Ждали только Макса и Карину Арцеутову.

На Юльку взглянули с удивлением, но не протестовали. Смелков молча указал на единственный, пожалуй, свободный стул в углу и затренькал на гитаре. Максим уселся за установку, и, подстраиваясь под Димкино бренчание, застучал какими-то щеточками по тарелкам.

Юльке показалось, что она попала в параллельное измерение. Вроде бы и музыки особой пока не слышалось, а атмосфера была пропитана ожиданием ее, будущим успехом и исполнением мечты. Классно, если задуматься. Похоже на волшебство.

Когда пришла Карина Арцеутова, это чувство померкло. Теперь все внимание мальчишек было приковано только к ней. Каждый играл не ради музыки, а ради вокалистки. Все мелодии слились в какофонию настроений, и слушать это было невозможно.

Арцеутова встретилась взглядом с Юлькой, подмигнула. А потом обе, не сговариваясь, демонстративно заткнули уши. Это подействовало, хоть и не сразу: первым отложил палочки Максим, потом мальчишка из десятого – Егор, кажется. Самым последним прекратил тренькать Смелков, предварительно попрыгав, покривлявшись и выдав пронзительный гитарный визг.