Юлия Кузнецова - Подружки

— А, — догадалась Люба, — тебе стимула не хватает. Давай ради мальчишек худеть. Я — ради Сорокина. А ты — ради Малинина. Чтобы им нравиться.

Я задумалась. Малинин некрасивый. Зубы вкривь и вкось, глаза слезятся, руки исцарапанные. Но он на уроках постоянно на меня смотрит. Как-то неловко, пусть уж лучше на красивую меня смотрит. Я кивнула.

— Ура! — обрадовалась Люба. — С этого дня худеем!

Для верности она ещё всех девчонок предупредила, что мы худеем. Чтобы нас никто шоколадками не угощал.

— Чёрным шоколадом можно, — я попыталась отстоять своё право на сладкое.

— Никаким нельзя! — перебила меня Люба. — У нас жёсткая диета будет! Зато через неделю станем как фотомодели.

«Интересно, — подумала я, — что такое жёсткая диета».

За обедом узнала. Сели мы с Любой подальше от всех в столовой, чтобы запахи вкусные не вдыхать (как назло, давали пюре с котлетами и солёным огурчиком). Достала Люба из рюкзака коробку. А в коробке — обед. Ветка укропа.

— Что это за подножный корм? — опешила я. — Еда-то где?

— Вот еда, — говорит Люба, — и витамины, и минералы. И вкусно, и полезно.

Взяла я веточку, ко рту поднесла.

— Куда? — возмутилась Люба. — Это нам с тобой на двоих!

И отщипнула полветочки. Ладно. Сидим, жуём, давимся.

— А ужин скоро? — спрашиваю.

— Вообще лучше не ужинать, — говорит Люба.

— Почему?!

— Но если очень уж хочется — будет тебе ужин. Я сама его приготовлю. У нас дома сушилка для фруктов есть. Я в ней укроп подсушу. Он даже немного тёплый будет.

— Погоди! У нас, что, сушёный укроп на ужин? — поразилась я. — То есть настоящее сено? Люба, признавайся! Ты хочешь, чтобы я через неделю молоко давать начала?

— Я хочу, чтобы ты похудела и понравилась Малинину.

Я вздохнула. Дожевала укроп. И говорю:

— Сладкого хочется.

— У меня есть! — обрадовалась Люба и протягивает мне пакетик.

— Десерт?

— Десерт!

— И что там?

— Яблочная кожура!

— Тьфу, — сказала я и вернула пакет, — сама жуй. Я не таракан, чтобы яблочную кожуру на десерт есть. И вообще, я не хочу худеть.

— Бросать на полпути нельзя, — говорит Люба строго, — ругай меня, как хочешь. А я всё равно от тебя не отстану. И с диеты слезть не дам.

— Почему?

— Потому что мы подруги! А настоящие подруги должны всегда друг о друге заботиться! Вот я о тебе и забочусь.

Ну что с ней поделаешь? Махнула я рукой. Стали мы с ней питаться по жёсткой диете.

Мамочки мои… Как вспомню — так вздрогну. Все в буфете пирожки с капустой наворачивают — мы о сельдерей зубы ломаем. Не о стебельки! А об корни. Большие такие, сероватые. Как камни. Все макароны с сосисками кетчупом поливают. А мы грейпфрутами давимся кислыми. И улыбаемся друг другу. То ли от радости, что худеем, то ли потому, что оскомину набили.

А последний раз Люба вот что учудила.

— Суп у нас сегодня, — говорит, — вкуснятина!

Обрадовалась я. В животе сразу забурчало. Взяла Люба глубокие тарелки, из рюкзака бутылку достал а. И налила нам «суп».

— Что это? — спрашиваю.

— Вода!

— Ты ж сказала — суп?

— Конечно, суп. Суп для худеющих. Бери ложку и лопай! Наворачивай! Ух объеденье!

Ест Люба, нахваливает. А я ем и молчу. Как будто в камень превратилась. Сельдереевый.

— А на второе, — загадочно улыбается Люба, — у нас воздух!

Я даже спрашивать не стала, как это. Просто глаза раскрыла и молча на неё смотрю.

— Вот видишь? — говорит Люба и давай воздух ртом хватать, как рыба, из воды вытащенная. — Вот так надо его есть. Говорят же, сама знаешь: «Ах, какой воздух у вас на даче, его можно пить!» А воздух в нашей школьной столовой такой вкусный, что можно его есть. Ты попробуй!

Я не могла смотреть на то, как моя подруга сходит с ума. Отвела взгляд. И вижу: сидят за Любиной спиной Сорокин и Малинин. У Сорокина — хот-дог. С одной стороны горчицей намазан, с другой — кетчупом. А у Малинина — слойка с повидлом.

Я уставилась на них, глаз не могу отвести. Люба обернулась и тоже замерла. А потом вдруг встала, подошла к мальчишкам и говорит с горечью:

— Эх! Мы ради вас худели! А вы!

— А что мы? — растерялся Сорокин и протянул Любе хот-дог. — Ну… вот, держи!

— Люб, — начала я, но сказать ничего не успела.

Люба вмиг уничтожила хотдог. Сорокин уставился на неё во все глаза. Не потому, что она стала красавицей-фотомоделью. А потому, что Люба оказалась самым быстрым в мире поедателем сосисок в тесте. Малинин на меня покосился и слойку с повидлом к себе придвинул. Вот так жадина! Я фыркнула и сказала: