Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Лучше бы вам с ними не встречаться, — наконец сказала она.

Мне хотелось услышать ее привычный, такой успокаивающий голос. Хотелось, чтобы она сказала, что Антвон вечно все преувеличивает и что гарпирий опасаться не стоит. Но, видимо, это было бы ложью, а лгать Королеве Спарты не подобало.

Принцесса вернулась. Она выглядела встревоженной.

— Я не смогла его найти.

— Разве он не у себя в комнате? — удивилась Королева.

— Нет.

— Наверное, ушел в северо-восточную башню, чтобы там выплакаться, — предположила она и подмигнула нам. — Это мрачное место, продуваемое ветром. Но ему нравится сидеть там и жалеть себя. Схожу туда попозже, отнесу бутерброды.

Мы гуськом направились через двор. У ворот замка Королева положила лапу мне на плечо.

— Надеюсь, Саша, у тебя все сложится хорошо, — сказала она. — И Принцесса Спарты станет тебе верным другом.

— Да, — ответил я. Но не знал, что еще добавить, и просто пробормотал: — Спасибо.

Королева открыла ворота.

— Как это я забыла запереть их на засов вчера вечером? — удивилась она и кивнула на деревянный брус, который стоял, прислоненный к стене. — Я становлюсь такой рассеянной, когда приезжает Каро.

Мы вышли на подвесной мост. Легкий утренний ветерок трепал уши Принцессы.

— До полудня пойдем бодрым шагом, — решила она, — а в полдень передохнем, подкрепимся и потом уже будем идти до самого заката.

— Отличный план, — одобрил я.

— А по-моему, — проворчал Трине, — кое-кто уже начал слишком много командовать.

Но больше он ничего не сказал. Мы попрощались с доброй Королевой Спарты и покинули Рубиновый замок.

Мы шли по Вересковой пустоши — я, Трине и Принцесса Спарты. Солнце только-только выглянуло из-за горизонта. Хорошо было ступать босыми ногами по земле, влажной от росы. Легкий холод приятно пощипывал пальцы. Время от времени мы замечали красивые фиолетовые заросли: соцветия вереска тянулись вверх, будто тысячи пик. А иногда нам попадались пятна белого мха, расстилавшегося по земле, словно карта неведомой страны.

Принцесса шла так быстро, что мы изрядно вспотели, поспевая за ней. Трине четыре раза спрашивал, не пора ли сделать привал. Наконец около полудня она согласилась и выбрала небольшую возвышенность, которая называлась Камни Мелрика.

Перво-наперво мы с Трине достали из мешка оловянную флягу и принялись жадно пить. Вода показалась нам вкусной и освежающей, хоть и нагрелась на солнце. Принцесса тоже достала свою маленькую зеленую фляжку, но лишь на миг поднесла ее к губам, сделала полглотка и снова заткнула пробкой.

Трине удивленно посмотрел на нее.

— Ты что, уже напилась?

— Надо беречь воду, — объяснила Принцесса.

Мы с Трине недоуменно переглянулись. Мы-то выпили почти всю флягу. Словно прочитав наши мысли, Принцесса улыбнулась и сказала:

— Не волнуйтесь, я с вами поделюсь. Спартаны умеют, если надо, обходиться и каплей воды в день. Но это, конечно, не у всех получается.

Трине громко хмыкнул, а потом принялся распаковывать нашу провизию.

— Ну что, проголодались? — уточнил он и, обернувшись к Принцессе, добавил: — Или ты и ешь как спартан — один раз в семь лет?

Она не ответила и принялась грызть сухой хлебец. Зубы у нее были редкие, так что крошки летели во все стороны. Трине обмакнул свой хлебец в банку с ореховой пастой, а я взял кусок миндального пирога.

После обеда мы немного отдохнули. Я свернул плащ, сунул его под голову вместо подушки, лег на спину и стал смотреть в безоблачное небо. Тишина была какая-то жутковатая. Ветерок дул едва-едва, приятно и остро пахло землей. Я посмотрел на Трине. Он сидел, прислонившись спиной к торчавшему из земли камню. Мне показалось, он приуныл.

— О чем задумался? — спросил я.

Трине мотнул головой.

— Моя… — начал он, но запнулся и потупил взгляд.

— Твоя мама? — догадался я. — Ты по ней скучаешь?

— Ну, вам-то еще хуже.

Мы посмотрели на Принцессу, которая лежала в сторонке, положив голову на камень. Она ничего не сказала. Я вспомнил о Королеве Спарты, а заодно и о ее необычных историях…

— А ты раньше знал о том, о чем Королева рассказывала? — спросил я Трине. — О давних временах и давних битвах?

Он уселся поудобнее, подтянув колени к животу и обхватив их руками.

— Ну, — начал он, — ясное дело, в нашем мире иногда враждовали. Давным-давно, я имею в виду. Дела чести и все такое.

— Дела чести? — переспросил я. — Что это?