Фрида Нильсон - Тонкий меч

— А еще, — продолжила Королева, — конечно, очень-очень больно, когда тебе отрубают голову. И трудно потом пришить ее назад. Трудно, но можно. Королевские врачи — самые большие недотепы, которых я встречала. Зачем стараться, если в любом случае никто не умрет…

Королева отпила из серебряной кружки.

— Ну, конечно, нам приходится сражаться. Возьмем, к примеру, злобную гарпирию. Мы не можем убить ее, но можем отрубить ей голову и спрятать. Это надолго ее окоротит, уж поверьте мне.

— А гарпирии в самом деле такие задиры? — спросил я.

— Ну, теперь-то уже нет, — ответила Королева. — Я рассказываю о давних временах и давних битвах. О том, что случалось в Царстве Смерти в прошлом.

Я отломил корочку пирога и положил в рот.

— А ты видела сама кого-нибудь с отрубленной головой? — спросил я.

— Я всего повидала, — вздохнула Королева. — И вот, хотя со времен тех битв много воды утекло, Король велит Тито учить Принцессу всем этим отвратительным приемам, потому что считает их признаком королевского достоинства. Нет, я не могу с ним согласиться!

— Ясно, — сказал я. — Но разве не ужасно жить в разлуке с собственным ребенком?

— Ужасно, — подтвердила Королева. — Но иногда приходится выбирать, что главнее.

— Почему? — спросил Трине.

Королева посмотрела на него своим добрым взглядом. Тень от длинных ушей скрывала ее лицо.

— Иногда, маленький хильдин, приходится совершать то, что кажется ужасным, чтобы достичь того, что считаешь правильным. Я сказала Королю Спарты, что вернусь назад, только когда он прекратит эти опасные тренировки.

Она посмотрела на Антвона, который никак не мог унять слезы, а потом перевела взгляд на нас.

— Антвон всегда души не чаял в Принцессе, словно она его собственный ребенок. Боюсь, я разбила ему сердце, когда увела его с собой.

Принцесса прижалась к матери. Мне стало жаль ее: она словно винила себя в том, что произошло.

— Ты думаешь, папа сейчас волнуется? — спросила она.

Королева помешкала с ответом, но все же сказала:

— Конечно. Тито наверняка получит выговор или два за то, что потерял тебя. Но не думай об этом. Мне кажется, что тебе было предопределено встретить Трине и Сашу.

Она спустила Принцессу с колен, встала и положила руку на плечо Антвона.

— А теперь давай устроим детям купание. Ты, поди, рад будешь снова мыть уши твоей маленькой Принцессы.

— Да, ваше величество, — пробормотал Антвон и вытер мокрое от слез лицо. — Простите меня, ваше величество.

— Спать мы их положим в синей гостевой комнате, — продолжила Королева. — Вели Акилле принести простыни.

— Да, ваше величество, — ответил Антвон, на этот раз гораздо веселее. Он с улыбкой открыл скрипучую дверь. — Я возьму лучшее лавандовое мыло.

— Мама, прежде чем я отправлюсь спать, можно мне немножко полежать с тобой? — спросила Принцесса. — Чтобы ты спела мне, как пела в Изумрудном замке. Хорошо?

— Конечно, моя девочка, — улыбнулась Королева.

Они вчетвером скрылись в длинном коридоре. А я ненадолго задержался, подошел к большой кровати с тяжелым бархатным пологом и тихо-тихо приподнял покрывало. Простыни сверкали белизной, края наволочек были расшиты цветами и вьющимися растениями. Кровать Семиллы была другой. Маленькая, самая обычная. Никакого бархата и вышивки. Только на подголовнике папа нарисовал звезды.

Я вдруг вспомнил, каково это — забраться в мамину постель, прижаться лбом к маминому плечу, вдохнуть ее запах, закрыть глаза и осознать, что больше ничего в мире не нужно. Да, подумал я и улыбнулся: именно это почувствует Принцесса, когда заберется в кровать к Королеве Спарты.

Вподвале Рубинового замка за рассохшейся старой дверью был бассейн. Четыре его угла украшали каменные статуи спартанов. Каждая фигура держала кувшин, из которого в бассейн лилась вода. Антвон подошел к рычагу насоса и принялся двигать его вверх-вниз. В глубине кувшинов что-то заурчало, а потом полилась вода. Акилла, Алекса и Амбросина уже были тут — зажигали масляные светильники в стенных нишах. Струящаяся вода заставляла огонь мерцать, разбрасывая танцующие тени по всей купальне.

Вода поступала изо рва, окружавшего замок. Прежде чем выливаться в бассейн, она попадала в соседнее помещение, где нагревалась в большом котле. Все это объяснил мне Антвон, после чего ушел за лавандовым мылом.

Я, Трине и Принцесса разделись и спрыгнули в приятную теплую воду. Трине выглядел точно так же, как обыкновенный мальчик, а Принцесса — как обычная девочка, только в шкуре, конечно. Хвост Трине был завитушкой, а у Принцессы — прямой. Королева присела на край бассейна и c улыбкой смотрела на нас.