Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

Бодлеры ахнули и в страхе переглянулись, а Граф Олаф заглянул в окошечко шлема, и глаза его под единственной бровью расширились.

– Медузообразный мицелий, – пробормотал он и задумчиво провел языком по зубам. – Может ли это быть?

– Не может, – заявила Эсме Скволор. – Гриб давно уничтожен.

– Они его принесли с собой, – объяснил крюкастый. – Потому маленькая девчонка и кашляла.

– Но это чудесно! – произнес Олаф таким скрипучим хриплым голосом, как будто он тоже успел отравиться. – Как только вы, Бодлеры, очутитесь в камере, я открою шлем и заброшу его к вам! То-то помучаетесь! Всегда об этом мечтал!

– Вы не должны этого делать! – закричала Фиона. – Это очень ценный экземпляр!

Эсме шагнула к Олафу и обвила его шею двумя щупальцами.

– Треугольные Гляделки права, – сказала она. – Незачем тратить гриб на сирот, кроме того, один из них тебе нужен для получения наследства.

– Это верно, – согласился Олаф, – но уж очень приятно помечтать о том, как они будут задыхаться!

– Представь, сколько состояний мы сможем украсть! – продолжала уговаривать его Эсме. – Подумай, сколько людей окажется в нашей власти! Теперь, когда медузообразный мицелий в наших руках, кто нас остановит?

– Никто! – торжествующе захохотал Олаф. – Ха храбрая курица! Ха-ха хаманта! Ха-ха хамелеон! Ха-ха…

Бодлерам не пришлось узнать, какое еще нелепое слово собирался выдумать Олаф: он вдруг оборвал смех и показал пальцем на экран на стене кают-компании. Экран выглядел как лист миллиметровки, светящийся зеленым светом, в центре светилась буква «К», символизирующая «Квиквег», а вокруг нее светился глаз, символизирующий ужасную субмарину-осьминога, который проглотил «Квиквега». Но на самом верху экрана показалась еще одна фигура – та, про которую дети почти забыли. Длинная изогнутая трубка с маленьким кружком на конце медленно скользила по экрану вниз – как змея, или как громадный вопросительный знак, или же как воплощение зла, какого дети не могли даже вообразить.

– Что за кексолизная штука? – спросила Кармелита Спатс. – Похоже на большую запятую.

– Ш-ш-ш! – зашипел Граф Олаф, зажимая Кармелите рот грязной ручищей. – Тихо – все!

– Надо уходить! – пробормотала Эсме. – Осьминогу с нею не справиться.

– Правильно! – проскрипел Олаф. – Эсме, иди постегай гребцов, чтобы гребли быстрее! Крюкастый, займись униформами! Треугольные Гляделки, веди сирот на гауптвахту!

– А я? – надулась Кармелита. – Я – самая умная, мне тоже надо что-то поручить.

– А ты лучше иди со мной, – устало произнес Олаф. – Но никакой чечетки! Мы не должны появиться на экране их гидролокатора!

– Пока, кексолизы! – Кармелита помахала сиротам розовой палочкой.

– Ты такая стильная, радость моя, – проворковала Эсме. – Недаром я всегда говорю: невозможно быть чересчур богатой или чересчур модной.

Две бессовестные негодяйки выпрыгнули из «Квиквега» через дыру иллюминатора, за ними последовал крюкастый, на прощание неуклюже помахав Бодлерам. Но Граф Олаф, прежде чем покинуть сцену, вытащил длинную острую шпагу и вытянул ее в сторону детей.

– Ваше везение наконец кончилось, – произнес он угрожающим голосом. – Слишком долго вы губили мои планы и ускользали из моих цепких рук. Для вас, сирот, этот период был удачным, но для меня невыгодным. Теперь декорации переменились, Бодлеры! Вам больше некуда податься. Поэтому, как только мы улизнем от нее, – он махнул шпагой в сторону экрана и грозно задрал бровь, – вы увидите, что тому периоду пришел конец. Вы должны были сдаться давным-давно, сироты. Я вас победил в ту же минуту, как вы утратили семью.

– Мы не утратили семью, – поправила его Вайолет. – Мы утратили родителей.

– Вы утратите все, сироты, – отозвался Граф Олаф. – Погодите!

И, не добавив больше ни слова, он выпрыгнул в иллюминатор и скрылся внутри своего механического осьминога. Бодлеры остались с Фионой одни.

– Ты нас отведешь на гауптвахту? – спросил Клаус.

– Нет, – ответила Фиона. – Так точно! Я дам вам убежать. Спасайтесь, если сумеете. Но поторопитесь.

– Я могу поставить лодку на курс, – сказала Вайолет, – а Клаус способен разобраться в картах приливов и отливов.

– Подам торт, – пообещала Солнышко.

Фиона улыбнулась и обвела грустным взглядом кают-компанию.

– Позаботьтесь о «Квиквеге», – попросила она. – Мне будет не хватать его. Так точно!

– А мне будет не хватать тебя, – отозвался Клаус. – Не останешься с нами, Фиона? Теперь Олаф завладел медузообразным мицелием – и нам понадобится любая помощь. Ты не хочешь завершить миссию «Квиквега»? Мы ведь так и не нашли сахарницу. И не нашли твоего отчима. И не закончили кода, который начали придумывать.