Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

– Двусмыс, – призналась Солнышко сестре с братом, когда на следующее утро Бодлеры брели вдоль прибрежной отмели. Согласно общепринятому правилу все островитяне отправились на штормовую добычу. Там и сям виднелись фигуры копающихся в обломках. Говоря «двусмыс», младшая Бодлер имела в виду «у меня двойственное отношение к здешней жизни». То есть она не могла решить, нравится ей жить в колонии или нет.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – проговорил Клаус, который нес Солнышко на плечах. – Здешняя жизнь не очень увлекательна, но, по крайней мере, нам не грозит опасность.

– Я думаю, мы должны быть благодарны за это, – проговорила Вайолет. – Хотя правила тут очень строгие.

– Ишмаэль все время повторяет, что не станет принуждать нас делать то или се, – подхватил Клаус, – но принуждение ощущаешь все время.

– Ну, они, по крайней мере, вынудили Графа Олафа держаться подальше, – заметила Вайолет. – Г. П. В. это никогда не удавалось.

– Диаспора, – произнесла Солнышко, что означало примерно – «мы живем в таком отдаленном месте, что борьба между Г. П. В. и их врагами отошла куда-то далеко».

– Единственное Г. П. В. здесь, – Клаус нагнулся и заглянул в лужу, – это наше гадкое пресное варево. Вайолет улыбнулась.

– Не так давно, – сказала она, – мы стремились достичь последнего безопасного места к четвергу, а теперь все вокруг нас безопасно, но мы даже не представляем себе, какой сегодня день недели.

– Я скучаю по дому, – сказала Солнышко.

– Я тоже, – сказал Клаус. – И почему-то мне до сих пор не хватает библиотеки в лесопилке «Счастливые запахи».

– Библиотеки Чарльза? – Вайолет удивленно улыбнулась. – Красивая комната, но ведь там было всего три книги. С какой стати тебе ее не хватает?

– Три книги лучше, чем ни одной, – отозвался Клаус. – С тех пор как мы здесь, я читаю только свою записную книжку. Я предложил Ишмаэлю рассказывать мне историю острова, а я бы записывал его рассказы, чтобы островитяне знали, откуда пошла колония. Другие колонисты записали бы истории своей жизни, и в конце концов на острове возникла бы своя библиотека. Но Ишмаэль ответил, что не станет меня принуждать, однако моя идея ему не нравится – книга может взбудоражить людей описаниями штормов и кораблекрушений. Я, конечно, не хочу раскачивать лодку, но мне не хватает исследовательской работы.

– Понимаю тебя, – согласилась Вайолет, – а мне не хватает Гадального шатра Мадам Лулу.

– Как, со всеми ее фальшивыми магическими штучками? – удивился Клаус.

– Да, все устройства были довольно нелепы, – отозвалась Вайолет, – но будь у меня под рукой те простые механические детали, я бы, думаю, сумела соорудить несложную фильтрационную систему. И если бы удалось получить пресную воду, островитянам не приходилось бы целыми днями пить сердечное. Но Пятница говорит, что питье сердечного уже глубоко укоренилось.

– Корни? – не поняла Солнышко.

– Пятница имеет в виду, что люди здесь пьют его так давно, что не захотят бросить, – пояснила Вайолет. – Я тоже не хочу раскачивать лодку, но мне не хватает изобретательской работы. А ты, Солнышко? Чего тебе не хватает?

– Фонтан, – ответила младшая сестра.

– Птичий фонтан в Городе Почитателей Ворон? – спросил Клаус.

– Нет. – Солнышко покачала головой. – В нашем городе.

– Фонтан Финансовой победы? – догадалась Вайолет. – Его-то почему тебе должно не хватать?

– Первое купание, – ответила Солнышко, и брат с сестрой ахнули.

– Ты не можешь этого помнить, – запротестовал Клаус.

– Тебе было всего несколько недель от роду, – добавила Вайолет.

– Помню, – твердо сказала Солнышко, и старшие Бодлеры в изумлении покачали головой.

Солнышко имела в виду один необычайно жаркий осенний день давным-давно, когда у Бодлеров-родителей случились какие-то дела в городе и они прихватили с собой детей, пообещав на обратном пути заглянуть в кафе-мороженое. Доехав до банковского квартала, семья разделилась: мама поспешила в здание с высокими изогнутыми башнями, торчавшими со всех сторон, а отец остался снаружи с детьми. Из-за жары Солнышко раскапризничалась, и, чтобы успокоить ее, отец опустил ее ножками в воду фонтана. Солнышко так радостно заулыбалась, что отец начал опускать ее всю в фонтан прямо в платьице, и младшая Бодлер визжала от смеха. Как вы, возможно, знаете, смех младенцев бывает очень заразителен, и скоро не только Вайолет и Клаус прыгнули в фонтан, но и отец тоже, и все они хохотали до упаду, а Солнышко радовалась все больше. Вскоре из здания вышла мама и в удивлении уставилась на свою мокрую хохочущую семейку, но тут же положила записную книжку на землю, скинула туфли и присоединилась к остальным, барахтавшимся в освежающей воде.